Порочная месть
Шрифт:
— Да, можешь. Прайд подберет для тебя студию.
Сердце начинает радостно колотится от этой новости. Каждый раз, когда я пытаюсь прощупать границы своей дозволенности, они понемногу подаются, и это не может не радовать. Может быть, и в отношении Артура Кейн со временем смягчится.
Кажется, своим вопросом я отвлекла Кейна от размышлений, потому что он, отвернувшись от окна, смотрит вперед, и я, ободренная проявленной ко мне лояльностью, пробую и дальше продавить каменную стену.
— Можно спросить тебя кое-что?
Получив в ответ легкий кивок, стараюсь звучать как можно мягче:
— Кейн, у тебя были проблемы с отцом…в Индиане?
Информация, полученная от Артура, о том, что он избил своего отца не дает мне покоя. Из бесед родителей, я помню, что Стива Колдфилда несколько раз забирали в полицейский участок из-за пьяных потасовок в барах. Возможно, он обижал Кейна, когда тот был ребенком.. возможно, даже избивал, и потому он стал таким холодным и замкнутым.
Кейн слегка поворачивает ко мне голову и вопросительно поднимает брови:
— К чему этот вопрос?
Не похоже, чтобы я задела его за живое, или наступила на больную мозоль: его лицо по-прежнему беспристрастно, поэтому я решаю не отступать.
— Я знаю, что ты сильно избил его когда-то и подумала, что у тебя на то были веские причины… Он обижал тебя?
Слегка прищурив глаза, Кейн разворачивается и пристально оглядывает меня, словно вскрывает черепную коробку и ощупывает мысли.
— Я избил отца, потому что он это заслужил. — медленно произносит он, удерживая зрительный контакт. — И нет, он не обижал меня в детстве. Не домогался и избивал, или что ты там сочинила у себя в голове, чтобы меня оправдать. Нет никаких разрушительных причин для того, почему я стал таким, каким ты сейчас меня видишь.
Я таю, рассыпаюсь под гнетом его взгляда, и, не выдержав, отвожу глаза. Я в очередной раз чувствую себя растерянной. Каждый раз, когда я думаю, что нашла к нему какой-то ключ, когда головоломка под именем Кейн Колдфилд начинает понемногу сходиться в моей голове, выходит, что я ошибалась.
— Я думаю, что для закрытости от окружающих и социопатии должны быть основания. — шепчу, уставившись себе в ладони. —Даже если ты не признаешься себе…
— Ты не любишь авокадо. Почему?
Я давлюсь воздухом и отдираю взгляд от сцепленных пальцев. Кейн почти никогда не задает мне вопросов, и то, что он спрашивает меня о моих предпочтениях, повергает меня в небольшой шок.
— Не знаю…Мне не нравится его вкус.
— То есть для этого нет видимой причины?
— Пожалуй, что нет.
Кейн снимает тяжесть взгляда с моего лица и вновь откидывается на спинку сидения, давая понять, что сказал, все что хотел. Он не любит людей, и на то это не причин. Просто он такой. Но я помню, с какой теплотой он смотрел на брата и сколько времени они проводили вместе. И те же отголоски тепла я видела в его взгляде, когда он смотрел на отца Алексы, что подтверждает мою теорию о том, что есть круг избранных, допущенных в его негостеприимный мир. И в глубине души меня не оставляет надежда, что где-то там и для меня найдется место, несмотря на всю эту ситуацию с мои заточением.
Остаток пути Кейну то и дело звонят, и из того, что я слышу, делаю выводы, что он вылетает в Канзас уже через несколько часов.
В Нью-Йорк мы приезжаем около полуночи и сразу же расходимся по своим комнатам. Оказавшись в уединении, я со всех ног бегу в туалет и, заперев дверь на замок, выворачиваю содержимое сумки на пол, чтобы поскорее найти телефон. Возможно, я успею перезвонить Артуру до того, как он снова выключит его. Мне хотя бы нужно убедиться, что с ним все в порядке. Поднимаю с пола мобильный и впиваюсь глазами в экран, ощущая как по спине прокатывается ледяная волна тревоги. Ни одного пропущенного вызова. Пытаясь подавить зреющую панику, гипнотизирую глазами испещренное царапинами стекло экрана, и замечаю в углу значок непрочитанной смс. Со вздохом облегчения тычу в нее пальцем, и тут же безвольно роняю телефон на колени одновременно с хлынувшим потоком слез отчаяния.
Так сколько Кейн выложил за твой купальник?
Всего лишь Кристин. Брат мне не позвонил.
глава 22
— Прайд, я не знаю, сказал ли тебе Кейн по поводу йоги, — оглядываюсь из-за плеча, пока кофемашина наполняет чашку утренним американо. — но вчера он он одобрил занятия, и я бы хотела сегодня съездить записаться в студию, если у тебя, конечно, будет на это время.
Снова нажимаю серебристую кнопку на панели, на этот раз выбирая порцию нелюбимого мной двойного эспрессо. Я спала от силы пару часов, терзаясь догадками, почему брат мне не перезвонил, поэтому необходим массированный удар по энергетическому центру, чтобы начать функционировать.
Мне неудобно от того, что приходится самой заводить этот разговор, но я не уверена, что Кейн помнит о своем обещании, да и вообще успел сообщить о нем Прайду из-за скорого отлета, а не воспользоваться возможностью разнообразить свой затворнический досуг, разумеется, не могу.
— Мистер Колдфилд говорил мне об этом. — говорит Прайд, когда я ставлю перед ним чашку. Это стало нашей небольшой традицией завтракать вместе. Вернее, завтракаю я, а Прайд просто пьет кофе, и хотя оживленной беседы между нами не складывается, мне его компания приятна. От этого мужчины веет уверенностью и спокойствием, и, может быть, по этой причине я не воспринимаю его как сурового конвоира. — Я подобрал студию в Нижнем Ист-сайде. Мы поедем туда после того, как вы позавтракаете.
Я с недоверием кошусь на часы, отмечая, что они показывают всего лишь половину десятого утра. Мы разговаривали с Кейном о занятиях поздним вечером, и просто удивительно, что все организовано так быстро.
Несмотря на подавленное состояние из-за отсутствия вестей от брата, на губах расцветает невольная улыбка из-за того, что он не оставил мою просьбу без внимания, а когда я поднимаю крышку с подноса с завтраком, то начинаю улыбаться еще шире, потому на тарелке вместо обычных тостов с яйцом пашот и авокадо, я нахожу панкейки, щедро посыпанные ягодами и стакан с густым смузи. И это он тоже запомнил.