Порочная месть

Салах Алайна

Сделав несколько глотков из бутылки, он переводит глаза на меня и вопросительно поднимает бровь:

— Чего ты ждешь?

Пробормотав “ничего”, я поворачиваюсь спиной к нему и начинаю доставать из сумки приобретенный пляжный набор. Выкладываю на покрывало оба купленных купальника и выбираю синий в белый горошек на тонких завязках. Второй купальник более закрытый, и я бы ощущала себя в нем комфортнее, вот только его цвет говорит против: он белый, и в белом купальнике уже ходит Алекса, а я предпочла бы просидеть в платье весь день, чем походить на ее клона.

Снимаю

ценники и, убрав их в боковой карман сумки, начинаю стягивать сарафан через голову. За спиной слышится шорох и звук расстегиваемой молнии, и я понимаю, что Кейн тоже переодевается. Это действие снова приводит меня в странное трепетное смущение: есть в этом что-то очень интимное - переодеваться вдвоем в одной комнате.

Аккуратно разложив платье на покрывале, чтобы не помять, завожу руки назад и подцепляю застёжку бюстгальтера, ощущая, что кожу на позвоночнике начинает ощутимо покалывать. Игнорируя волнение от мысли о том, что Кейн за мной наблюдает, быстро прижимаю к груди лиф купальника и протаскиваю тонкие полоски бретелей к шее. Не успеваю их завязать, как мне на поясницу ложится твердая ладонь и скользит вниз под ткань белья, раздвигая ягодицы. Пальцы Кейна вонзаются в мое лоно, заставляя тихо ахнуть и ухватится ладонью за его бедро, пока так и не нашедшая опоры ткань купальника падает вниз. Не переставая расширять меня изнутри, он надавливает мне на поясницу и твердо командует:

— Упрись руками в кровать.

Едва мои ладони касаются ткани покрывала, шероховатая ткань кружева, царапая кожу, спускается вниз, а внутренности болезненно-сладко натягиваются от жёсткости проникновения.

— Кейн, - хриплю, сжимая покрывало.
– кто-нибудь может войти.

— Они не увидят ничего, о чем бы не догадывались.

Темп ударов нарастает с каждой секундой, удваиваемый ладонями, толкающих мои бедра взад и вперёд, и, кажется, проходит вечность до того момента, как натянутая спираль внутри меня раскручивается, рассыпаясь искрами в глазах, груди и внизу живота. Уткнувшись ртом в покрывало я выливаю в него свой экстаз, содрогаясь под непрекращающимися движениями внутри себя, и когда дрожь стихает, ладонь Кейна тянет меня вверх, разворачивая к себе.

— Открой рот.

Сжимая член у основания, он перемещает руку мне шею и толкает к нему. Обхватываю губами солоноватую длину и пытаюсь отвести голову назад, чтобы повторить те движения, которые однажды имела возможности практиковать, но ладонь на моем затылке крепко фиксирует меня на месте и через секунду мне в горло выстреливают густые горячие струи с выраженным терпким привкусом.

Сморгнув выступившие слезы я поднимаю глаза и встречаю почерневший взгляд.

— Дыши носом и глотай.
– голос Кейна низкий и севший.

Игнорируя поступающие спазмы, я принимаю в себя пульсацию члена до самого финала, после чего Кейн отпускает мой затылок и, обхватив подмышки, ставит на ноги. Теперь я замечаю, что он без футболки, в низко сидящих на бедрах шортах, подчеркивающих прямоугольники пресса и красиво вылепленный торс, и от этого вида испытываю визуальную эйфорию, на несколько секунд выпадая из реальности. Сморгнув наваждение, опускаю глаза вниз, найдя на полу упавший лиф от бикини, быстро поднимаю его, прилаживая к груди.

Кейн также молча кладет руку мне на плечо и разворачивает к себе спиной, и его пальцы перехватывают лямки и

уверенно затягивают их на шее и спине.

— В туалетной комнате должен быть крем.
– вибрация его голоса отдается в пояснице.
– Возьми его с собой.

На душе становится теплее и спокойнее, от того, что не оставил меня одну, как тогда в спальне, и сказал хоть что-то после секса, даже если этот разговор о солнцезащитном креме, и я позволяю себе тихо улыбнуться.

— Ты знаешь всех присутствующих?
– обвожу взглядом с дюжину разбросанных по палубе гостей, когда мы поднимаемся по лестнице. Все они преимущественно возраста Алексы: около двадцати семи-двадцати восьми, разве что пара мужчин выглядит чуть старше.

— Впервые вижу половину из них.

Как только мы выходим на палубу, сразу несколько жалящих взглядов устремляются на меня со всех сторон, и я благодарна солнечным очкам, которые помогают скрыть неловкость. Мне кажется, все присутствующие догадываются, чем мы с Кейном занимались в каюте и мысленно за это осуждают. Не помогают и микроскопический бикини , не сильно прикрывающий грудь и бедра, и хотя своей фигуры я не стыжусь, пристальное внимание незнакомых людей мешает чувствовать себя раскованно.

— Кейн, Эрика, идите сюда!
– Алекса машет нам с шезлонга, приподнимая в руке запотевший стакан с мохито. На соседнем месте от нее лежит Мэгги и рыжеволосая девушка, которую мы встретили утром в кафе, и держат в руках точно такие же бокалы.

— Располагайтесь рядом с нами, - приподнявшись на локтях, Алекса указывает на деревянные шезлонги справа от себя. Я не вижу ее глаз, но чувствую как ее взгляд перебегает с Кейна на меня, и физически ощущаю флюиды исходящей от нее ревности. Мэгги и Эрин тоже повернули головы в наши стороны, не удосужившись скрывать наблюдение за тем, как начинаю раскатывать полотенца по шезлонгам для себя и Кейна. Их взгляды разбирают меня по частям как куклу со съемными руками и ногами, гранича с беспардонностью, поэтому закончив с обустройством лежаков, я выпрямляюсь и, вскинув подбородок, смотрю на них, давая как следует себя разглядеть и заодно уличая их в бестактности.

Когда обе они отводят глаза, начиная тихо переговариваться, и я, довольная своим выпадом, вновь лезу в сумку за солнцезащитным кремом, то краем глаза замечаю, как Кейн наблюдает за мной через приспущенную оправу очков.

— Вы останетесь ещё на одну ночь?
– Спрашивает Алекса, сжимая коктейльную соломинку губами. Зеркальные очки закрывают половину ее лица, но я почти не сомневаюсь, что с этом момент она смотрит на Кейна. Я знаю, что она не преследует цели меня обидеть, но ее влечение к нему настолько очевидно, что у нее не получается его скрыть. Думаю, будь ее воля, она бы предпочла, чтобы все гости исчезли и она осталась с ним наедине.

— Нет, меня ждут дела в Канзасе. Мы уедем сразу после салюта.

— Откуда ты знаешь, что будет салют, Кейн?
– игриво восклицает Алекса, ударяя его по плечу. Этот жест в ее исполнении выглядит настолько естественным и непринужденным, что ростки сочувствия к ее неразделенным чувствам моментально вянут, заменяясь новой вспышкой ревности. Я знаю Кейна дольше нее, но никогда не могла позволить себе обмениваться с ним такими вольностями.

Кейн слегка запрокидывает голову назад, подставляя лицо под солнечные лучи, и я почему то представляю, что его глаза в этот момент закрыты.