Порочная месть
Шрифт:
— Могу я спросить.. почему ты заменил мой завтрак? — до конца не уверенная в том, что он знает о чем идет речь, уточняю: — Теперь вместо панкейков мне подают яйца и бекон.
— С понедельника это прекратится. Тебе нужно было восстановить силы, а тесто с ягодами вряд ли для этого подходит.
Я быстро опускаю глаза и делаю глоток вина, чтобы скрыть легкое замешательство и вспышку радости. Значит, это вовсе не попытка снова указать мне мое место. Он и, правда, заботится обо мне.
Мне внезапно становится так легко и хорошо, что я начинаю улыбаться, а выпитое вино придает мне заряд смелости.
— Расскажи, как тебе удалось открыть свое дело, Кейн? Многим и двух жизней не хватит, чтобы достичь того, чего добился ты без всякой поддержки.
Кейн отпивает вино и, вернув бокал на стол, фокусируется на мне глазами.
— В каком-то смысле мне повезло. На одном из мероприятий меня познакомили с Тайроном Дауни, который, узнав о моих планах о покупке завода, поспособствовал тому, чтобы банк выдал мне ссуду. Без его помощи все было бы гораздо сложнее.
Так значит теплое отношение Кейна к отцу Алексы мне не привиделось, и он действительно ему благодарен. Еще один аргумент в пользу того, что они с Алексой могли бы стать прекрасной парой, нашептывает внутренний голос, но я приказываю ему замолчать.
— Но ведь дело ведь не только в удаче.
— Разумеется, нет. — с легкой усмешкой говорит Кейн, крутя в пальцах ножку бокала. — Я слишком много работаю, чтобы списать свой успех на простое везение.
Дождавшись, пока официант расставит перед нами тарелки с едой и уйдет, тихо произношу:
— Уверена, родители гордятся тобой, Кейн.
На это замечание он равнодушно пожимает плечами и, взяв в руки приборы, устремляет взгляд в тарелку.
— Возможно, но это никогда не было моей целью.
— Ты не слишком близок с ними?
— Нет. Так уж повелось с детства. Я никогда не был близок со своими родителями, и не думаю, что когда-либо их любил. Я не был в Индиане пять лет, и за все это время ни разу не испытал ни ностальгии по дому, ни желания увидеть их снова. Думаю, это у нас с матерью и отцом это чувство взаимно.
— Я думала, что любовь детей к родителям и, наоборот, — нечто само собой разумеющееся.
— Очевидно, что это не так. — без тени сожаления произносит Кейн, и прищурив глаза, смотрит на меня. — И снова это выражение на твоем лице.
Подавив мимолетное желание ощупать себя, я вопросительно поднимаю брови и уточняю:
— Какое?
— Словно ты ищешь повод меня оправдать.
— На этот раз ты ошибся, Кейн. — удерживаю его взгляд и отрицательно мотаю головой. — Я не считаю, что нелюбовь к родителям — преступление с твоей стороны. Значит, у тебя есть на то повод.
Кейн продолжает пристально на меня смотреть, что в конце-концов я не выдерживаю и опускаю глаза в тарелку. В мыслях творится трепетная неразбериха, а пальцы немного дрожат, когда я пытаюсь насадить на вилку кусочек томата. Еще ни разу мы не разговаривали настолько… на равных.
— Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты записал меня к доктору Эшби. — говорю, когда мы выходим из ресторана. — Я знаю, что попасть к ней непросто, и Карен действительно мне помогает.
— Тебя записала моя секретарша, не я.
Такой ответ Кейна не становится для меня неожиданностью, но я пребываю в слишком хорошем расположении духа, чтобы сбить меня с курса.
— Но это ведь ты дал ей распоряжение отправить меня к лучшему специалисту на Манхэттене?
Кейн ничего не отвечает и поворачивает голову к застывшему возле пассажирской двери Рупперту, и меня посещает неожиданная мысль, что так он, возможно, пытается спрятать улыбку.
— Знаешь, Карен дает мне задания на дом. — говорю по дороге домой, и убедившись, что внимание Кейна сосредоточено на мне, с воодушевлением продолжаю: — Например, записывать все свои самые сокровенные желания на листке и каждый день их визуализировать.
— И к чему это должно привести?
— Что они исполнятся, конечно.
— Много накопилось?
Я вспоминаю все те странности, которые я в течение двух дней выводила на бумаге, и не удерживаюсь от смешка.
— Пока не слишком, но я постепенно вхожу во вкус.
Между нами повисает пауза, в течение которой я собираюсь духом, и когда решаю, что готова рискнуть, вновь заглядываю в лицо, наполовину скрытое полумраком салона.
— Кейн, как думаешь, я красивая?
Если Кейна и удивил мой вопрос, он не подает вида. Его взгляд сосредоточенно скользит по моему лицу, словно его владельцу необходимо заново изучить его детали для вынесения окончательного вердикта, после чего он тихо произносит:
— Да, я думаю, ты красивая, Эрика.
В груди становится тесно, а в носу начинает пощипывать, но я нахожу с себе силы не выдать бушующие эмоции и посылаю ему тихую улыбку.
— В понедельник нужно будет не забыть сказать Карен, что ее лист-желаний действительно работает.
глава 32
Мы в молчании идем от гаража к дому, и Кейн предусмотрительно придерживает меня за локоть, от того что каблук моих дизайнерских туфель то и дело норовит застрять между стыками камней.