Порочная невинность
Шрифт:
Но ночью Самойлов так и не смог уснуть. И к своему великому ужасу он осознал, что покой ему не давали, не столько мысли о произошедшем и стыд, сколько воспоминания о холодных, как сама зима, глазах парня. Стало вдруг до жути интересно, как его зовут, чем он занимается, какие фильмы смотрит, какие книги читает, о чем думает, что любит есть, и вообще… Всё! Абсолютно всё! Он бродил в темноте своей слишком большой для одного холостяка квартиры-студии, как тигр в клетке –
Морозный ноябрьский воздух бодрил намного лучше кофе. Ветер со злостью закинул за шиворот колючую снежную стружку, пока Самойлов добирался, поскальзываясь, до своей темно-синей Камри. Тучи были тяжелыми и низкими, небо, казалось, вот-вот рухнет. Но такая погода была как нельзя кстати и полностью соответствовала настроению Вадима.
По дороге он заехал в магазин, набрал целый пакет всякой ерунды, потом – в офис, отыскал в кабинете кадровика контактные данные тети Вари – живет недалеко, всего в паре кварталов, в старой части города, плотно застроенной пятиэтажными хрущевками.
Нужный дом нашел быстро, но долго стоял под дверью, не решаясь нажать кнопку звонка, пару раз даже пытался уйти, представляя, как зареванная тетя Варя, увидев его лицо, начнет скандалить: «Что же ты делаешь, изверг? Пожалел бы сиротку! Стыда не хватает? Еще и сюда явился!» Это в лучшем варианте могло оказаться, что мальчишка живет вдвоем с бабушкой, а если вообразить, что у него есть отец, а у отца, к примеру, охотничье ружье? Собрался, готовый принять любую участь, даже самую страшную, лучше уж знать наверняка, чем упорно делать вид, что ничего не произошло, пока в квартиру отряд омоновцев не вломится.
За дверью пиликнула резкая трель, потом раздались шаркающие шаги и скрипучий голос:
– Иду! Иду!
Тетя Варя приоткрыла дверь на цепочке. Это была маленькая, но прямая женщина, в меру упитанная, с пучком седых волос и сеточкой морщин вокруг поразительно ярких для такого возраста голубых глаз.
– Вам чего? Ой! Вадим Игоревич? – старушка и правда выглядела бледновато, но вполне уже выздоравливающей. Судя по ее спокойному лицу и удивленной полуулыбке, скандалить она не собиралась.
– Тетя Варь, я узнал, что вы приболели, решил вот…
Самойлов приподнял свой пакет с раздувшимися боками, чтобы наглядно продемонстрировать свою заботу. Старушка даже рот приоткрыла от удивления. Она никогда бы не подумала, что
– Да вы что, Вадим Игоревич…
Она хотела сказать: «Сами-то как себя чувствуете? Чай температура зашкаливает, и мозги плавятся?» – но вовремя прикусила язык. Опомнилась, открыла дверь, приглашая его внутрь пропахшей старыми вещами квартиры. Интерьер был скудный, все еще советский, так что Самойлов словно в детство вернулся. Было чисто, тепло и уютно. Узкий коридор вел на миниатюрную кухоньку, где старушка принялась заваривать чай, усаживая Вадима за облезлый деревянный стол с цветастой клеенкой. Допотопный радиоприемник на стене монотонно передавал последние события субботнего утра.
– Мне уже намного лучше! – храбрилась тетя Варя, хотя Самойлов заметил, что ее немного шатает, как человека, у которого кружится голова.
– Не стоило столько всего! – старушка настороженно заглянула в пакет, примерно половину из всех упаковок и банок она и не видела прежде, даже названий таких не знала. И что? Он серьезно предлагает ей что-нибудь из этого попробовать? Отравить, что ли, решил?
– Ну, я подумал, вдруг вы совершенно одна, и некому в магазин сходить…
«Да ты просто мастер шпионских игр!» – стебался внутренний голос.
– Нет, что вы! Если я не могу, то Мишка сбегает!
Самойлов подпрыгнул на месте и чуть не обварился чаем из кружки в красный горошек. Вот уж никогда бы не подумал! Нежное, мягкое и текучее, как сироп имя «Миша» было самым неподходящим для такого холодного и угловатого парня, как ее внук. Хуже не придумаешь…
– Он у меня шустрый! – с любовью в голосе добавила тетя Варя. – Внук мой! Одна кровиночка осталась…
– В шко… в школе, наверное? – как ни старался Самойлов, голос его все же дрогнул и почти сорвался на фальцет, он откашлялся.
– Да ну, что вы! Я не так молода! – раскраснелась старушка. – В училище уже, в медицинском. Уж я ему говорила – нет, чтобы в экономический пойти или в авиационный – все же мальчишки туда идут! Но поступил сам, честно! Очень умный, и крови не боится, – с гордостью добавила она.
Самойлов постарался незаметно выдохнуть. Теперь хотя бы парень представлялся ему взрослее, по крайней мере, совершеннолетним.
– Извините, засиделся, пора мне, – быстро засобирался он. – Поправляйтесь!
От переизбытка чувств ему хотелось расцеловать Варвару Петровну, но выглядело бы это крайне странно, поэтому он просто улыбнулся ей на прощание и легко коснулся ее плеча.
Конец ознакомительного фрагмента.