Порочная страсть
Шрифт:
Меж ними происходила, какая-то взрывная химическая реакция — так было с самого первого дня, когда они встретились в Риме. Вне зависимости от того, зачем он ее сюда привез, он желал ее как женщину. Даже мужчина с его опытом не мог бы так убедительно притворяться. И Бог тому свидетель, она желала его тоже. Конечно, мужчина, которого дома ждет любящая, готовая на многое жена, не будет искать развлечений на стороне, сказала она себе, с улыбкой вспоминая их взаимную страсть. Но улыбалась она недолго — воспоминание об их первой брачной ночи заставило ее застонать. Он сказал тогда: шесть лет… Что это, оговорка? Хэлин зарылась головой
На следующий день Хэлин проснулась с новым ощущением смысла жизни и с легким сердцем. Она решила провести инвентаризацию всего, что надо было сделать на вилле, и попытаться закончить работы к возвращению Карло. Весь дом зажужжал, как суетливый деятельный улей. Даже Томассо растерял свое обычно торжественное выражение лица и начал улыбаться «этим сумасшедшим женщинам», как он их называл.
Слегка похолодало, работать стало лете. София и Хэлин, не покладая рук, развешивали портьеры, картины, двигали мебель. Через неделю почти все работы были завершены, а Карло все не возвращался.
В четверг Хэлин решила провести день у бассейна — загорать скоро уже будет слишком холодно. Она лежала в шезлонге, испытывая явное удовольствие от жизни. Ее рука нежно поглаживала живот. Она еще не была у врача, но не сомневалась, что беременна — ее месячный цикл запаздывал на восемнадцать дней. Она ощущала, как налились груди, но главной приметой стало вот что: ей уже не хотелось хлеба «tbcaccia». Раньше это было самое любимое блюдо на завтрак, а сейчас она даже видеть его на могла! Конечно, София это заметила. Хэлин спрашивала себя, что скажет Карло, когда она сообщит ему об этом. Она помнила, как он играл с детьми у Анны, и не сомневалась, что из него получится прекрасный отец, строгий, но добрый.
Голос Стефано:
— Привет, тетушка, — вернул ее из страны грез. Приподнявшись, она увидела, как он идет к ней через внутренний дворик своей игривой походкой.
— Еще раз назовешь меня тетушкой, Стефано, — стукну. А то чувствую себя этак лет на девяносто! — сказала она возмущенно. — И что ты тут делаешь? Карло тоже приехал? — Эта мысль заставила ее сердце биться быстрее. Она спустила ноги с шезлонга.
— Нет. Он все еще в Аргентине, но ему удалось позвонить мне вчера в Лондон. Он просил передать, что возвращается домой в субботу, и проверить, все ли у тебя в порядке. Твоя душенька довольна? — лукаво улыбнулся он.
— Почти. В каком часу в субботу, ты знаешь? — Подождать еще два дня — это совсем недолго, — подумала она.
— Да. Он прилетает в Рим поздно вечером в пятницу, и я взял для него билеты на первый рейс в субботу утром. Он должен быть здесь где-то к ланчу.
Нечто такое, что уже однажды поразило Хэлин, когда Карло улетал в Аргентину, вновь всплыло в ее сознании в связи с тем, что сказал Стефано.
— Почему тебе приходится заказывать ему авиабилеты?
Что случилось с самолетом, на котором мы сюда прилете-ля? Это же личный лайнер Карло, помнится, ты сам говорил мне тогда.
— Карло его продал. Разве он тебе не сказал? — спросил Стефано с удивлением, — Но он же так любил летать на своем самолете. Хэлин помнила, как Карло признался ей в этом несколько лет назад, в один из тех порхающих с темы на тему разговоров, какие они тогда вели.
— Да любит-то он любит, но, к сожалению, некоторое время назад он не прошел медкомиссию и потерял свою лицензию пилота.
Хэлин побледнела даже под загаром, ужаснувшись тому, что услышала. — Но почему? Он же здоров! — Дикие мысли, будто он болен какой-то страшной болезнью, зародились у нее в голове. — Или нет? Скажи мне! Ты должен сказать мне, Стефано! — В панике она схватила его за руку.
— Успокойся, Хэлин, ничего серьезного. Просто его зрение, око уже не такое, каким было.
Глубоко вздохнув, она сказала:
— Не знала, что у него что-то со зрением. — Паника сменилась чувством облегчения, когда стало ясно, что он действительно не страдает чем-то более серьезным.
— У него все было в порядке, пока несколько лет назад он не попал в автокатастрофу и не заработал этот шрам на виске. Видимо, был затронут зрительный нерв. Перенес несколько операций, и месяцев шесть назад врачи сказали, что лучше не будет. Сделать что-то еще они бессильны. В одном глазу у него остался лишь какой-то процент зрения, а кому нужен одноглазый пилот? — засмеялся он.
Хэлин не помнила, как она вытерпела визит Стефано до конца. Он пытался развеселить ее новостями из Англии, рассказами про общих друзей в офисе, но безуспешно. После нескольких неудачных реплик он почувствовал, как она встревожена, прекратил свои усилия и ушел.
Она отправилась прямо в спальню, бросилась на кровать и облегчила душу рыданиями. Неудивительно, что Карло приходил порой в такую ярость! Было тягостно сознавать, что она несет косвенную ответственность за аварию, но последнее открытие — во много раз тягостнее. Ее давило чувство вины, преследовало невыполнимое желание повернуть часы жизни назад. Как она могла надеяться, что он когда-нибудь ее простит?
Усилием воли она вытащила себя из кровати и отправилась в ванную. Быстренько приняв душ, одела простое платье-рубашку — ей предстояло встретиться после ланча с Анной — и спустилась вниз. За ланчем в полном одиночестве она убедила себя, что хотя для нее стало шоком узнать, отчего у него плохо со зрением, в конце концов новость абсолютно ничего не меняет. Карло знал об этом всегда и тем не менее в последние несколько недель доказал, что неравнодушен к ней. Ради собственного душевного спокойствия хотелось верить, что этот новый заботливый, терпимый человек — и есть настоящий Карло.
К тому времени, когда она встретилась с Анной и Селиной, чтобы составить им компанию в их еженедельном посещении больницы, она уже убедила себя, что все будет хорошо, и чувствовала себя намного более уверенно.
Анна рассказала по секрету, что Селина страдает редким заболеванием крови, но родители надеялись, что оно поддается лечению. К несчастью, нынешний визит к врачам получился не совсем обычным.
Они ожидали в маленькой, скромно обставленной приемной, пока Селине сделают несколько несложных анализов крови. В других случаях, когда Хэлин тоже их сопровождала, такие анализы занимали не более получаса, но сегодня прошел целый час, а Селина все не появлялась. Анна делала все, чтобы скрыть свое беспокойство, однако Хэлин чувствовала, как встревожена ее подруга. Хэлин была сама объята тревогой, но пыталась втянуть Анну в разговор, рассказывала ей о вилле, о бабушке и Андреа, о чем угодно, что могло бы ее отвлечь.