Порочная тайна
Шрифт:
Даже сейчас, когда глаза защипало от слез, Грейс не смогла сдержать улыбки. Она вспомнила, как Хэлис смотрел на нее взглядом, полным плотского желания. Как он целовал ее – нежно и сладко. Как он мог сделать так, что она чувствовала себя в безопасности… чувствовала себя желанной.
Слезы хлынули у нее из глаз, и Грейс закрыла лицо руками. Совершила ли она ошибку, не поверив ему? Если бы она рассказала о том, что совершила, простил бы он ее? И разве любовь не стоила того, чтобы рискнуть?
Она тяжело вздохнула и вспомнила другое. Прищуренные
Нет, он не простил бы ее. И то, что она влюбилась в него, ничего не меняло – он оставался тем, кем был, а она не могла стать другой.
Глава 9
Грейс взяла нетронутый бокал с шампанским и попыталась сфокусировать внимание на том, о чем бубнил этот стареющий светский лев. Она улавливала какие-то отдельные отрывки беседы и периодически изображала интерес, но все ее тело и мозг гудели от напряжения при мысли, что Хэлис появится здесь сегодня вечером. Спустя два месяца она увидит его снова.
Сегодня состоится торжество, посвященное возвращению в Лувр нескольких очень известных картин, а также пожертвованию Хэлиса в виде передачи картины Моне – одной из немногих в коллекции его отца, которые не были украдены.
Вечеринка проходила в потрясающем дворе Лувра, где в лучах заходящего солнца блестели знаменитые стеклянные пирамиды. Было раннее лето, и воздух был прогрет солнцем и благоухал.
Грейс сделала глоток шампанского, чтобы смочить пересохшее горло, и оглянулась, всматриваясь в многочисленную публику. Он не приехал. Она бы знала, если бы он был здесь.
Она снова попыталась переключить внимание на светского льва, однако через пару секунд на нее словно навели прожектор, хотя вроде бы ничего не изменилось. Она почувствовала покалывание между лопаток, все внутри ее зазвенело. Он был здесь.
Пролепетав какие-то извинения, Грейс стала осторожно искать Хэлиса в толпе. Это не заняло много времени; казалось, к ее сердцу был присоединен специальный поисковый прибор – она увидела и почувствовала его сразу же. Он стоял в одиночестве, высокий, гордый, его взгляд скользил по толпе людей. Вдруг этот взгляд остановился на ней, и сердце Грейс зашлось. В течение бесконечного момента они смотрели друг на друга, и Грейс не могла различить выражение его лица на другой стороне двора.
Потом Хэлис сделал вид, что не заметил ее. Высоко подняв голову, Грейс отвернулась и подошла к группе гостей. Заставила себя слушать их пустую болтовню. Чего она ожидала? Что Хэлис подбежит к ней? Поцелует ее? Она даже и не хотела этого. Она просто не могла хотеть этого. И все равно было больно, но не из-за разочарования – она особо и не строила иллюзий, – а из-за горьких воспоминаний потери.
Грейс каким-то чудом продержалась следующий час, она слушала и кивала, произносила банальные вещи, хотя сама не была уверена, о чем говорила. Ее тело ныло от ощущения того, что Хэлис рядом, и, даже не видя, она всегда знала, где именно он находится. Эта удивительная связь
Казалось, вечер тянулся очень медленно, потому что Грейс постоянно отслеживала перемещения Хэлиса по двору.
Вскоре Грейс захотела спать. Она чувствовала напряжение в плечах и пульсирующую боль в висках – подобные головные боли преследовали ее с момента развода и всегда были связаны с тем или иным переживанием. Гости перешли в павильон Девон, и Грейс стояла в самом конце галереи, слушая хвалебные речи директора музея, обращенные к Хэлису.
Он был холоден, жесток и неумолим.
После того как были произнесены все речи, Грейс распрощалась и собралась уходить с вечеринки. Она увидела гневный взгляд Мишеля, посланный с другого конца зала; похоже, ей не удавалось обманывать его с тех пор, как она вернулась с Алахи.
Она спустилась по лестнице, прошла мимо античной скульптуры Ники Самофракийской, как вдруг ее окликнул голос:
– Уже уходишь?
Она обернулась и увидела, что по лестнице к ней спускается Хэлис.
– Я хотела подышать свежим воздухом.
Он остановился в полуметре от нее, и в полутьме Грейс не могла разглядеть выражение его лица.
– У тебя снова разболелась голова?
Она пожала плечами:
– День был долгим.
– Выглядишь усталой.
– Я и правда устала. – Ее удивило, что он беспокоился.
– Мне нужно идти, – сказала она, но осталась на месте.
– Я не забыл тебя, Грейс, – тихо проговорил он, уверенно и искренне.
Она отвернулась:
– Нужно было забыть.
– А ты забыла меня?
– Нет, конечно же нет. – Она отступила.
– Конечно же нет? – переспросил Хэлис.
Он подошел к ней ближе, отрезая ей путь. Грейс снова взглянула на статую Ники – безрукая и безголовая, но все такая же великолепная, она была единственной свидетельницей происходящего.
– Я удивлен.
Она ничего не ответила, не желая продолжать этот разговор, хотя ее глаза жадно оглядывали Хэлиса, впитывали каждую его черточку. Боже, она соскучилась по нему. Даже сейчас, когда он был таким решительным и злым, она скучала по нему. Хотела его.
– Когда я видел тебя в последний раз, – начал он, – ты явно дала понять, что хочешь забыть меня.
– Да, хотела, – ответила Грейс. – Хотела, но не смогла.
Он подошел ближе, так близко, что она могла вдохнуть его такой до боли знакомый аромат, почувствовать этот хмельной жар. Она закрыла глаза:
– Не надо…
– Не надо что? Не надо напоминать тебе о том, как хорошо нам было вместе? – Медленно и осторожно Хэлис протянул руку и провел ее по щеке Грейс.
Большим пальцем он дотронулся до ее полных губ, и она вздрогнула:
– Пожалуйста…
– Все сохранилось, Грейс. Эта связь между нами. Она все еще есть.
Она открыла глаза – яростные, испуганные и отчаянные одновременно.
– Да, есть, но это не имеет значения.
– Ты все время так говоришь, но я не верю тебе.