Порочная тайна

Хьюит Кейт

Она ставила себя в неловкое положение, но в его глазах зажегся серебристый огонь, когда она произнесла его имя. Что бы она ни чувствовала – влечение, магнетизм, – он тоже это чувствовал.

Но не важно. Влечение, по мнению Грейс, было подобно самоубийству – это как мотылек, летящий на огонь.

– Могу я увидеть картины? – спросила она.

– Конечно. Быть может, это все прояснит.

Хэлис резко поднялся из-за стола и вышел из кабинета, явно ожидая, что Грейс последует за ним. Она подавила в себе раздражение его высокомерным

отношением – он даже не оглянулся, – а вскоре раздражение сменилось удивлением, когда Хэлис открыл и придержал перед ней дверь.

– Только после вас, – шепнул он, и, заливаясь румянцем, Грейс прошла мимо него.

– Куда? – лаконично спросила она.

Она спиной чувствовала, как Хэлис идет сзади, слышала шорох его одежды. Он был элегантным, привлекательным, плавным. Сексуальным.

Нет. Она не могла – и не будет – так думать. Она не смотрела на мужчину как на сексуальный объект уже четыре года.

Инстинктивно Грейс ускорила шаг, будто пытаясь отдалиться от него, но Хэлис не отставал.

– Поверните направо, – промурлыкал он, и она почувствовала смех в его голосе. – Вы просто мастер по ходьбе на очень высоких каблуках, госпожа Тернер. Но ведь это не гонка.

Грейс ничего не ответила, но заставила себя сбавить шаг. Немного. Она повернула и ступила в еще один длинный коридор, ставни в котором выходили на разные стороны внутреннего дворика.

– А теперь налево, – произнес он немного ласковым голосом, от которого зашевелились волоски на шее Грейс.

Он снова приблизился. Она повернула налево и наткнулась на зловещего вида лифт – со стальными дверями и сложнейшей системой безопасности.

Хэлис приложил свои пальцы к системе считки отпечатков и прошептал код (пока Грейс специально отвела глаза), чтобы активировать систему.

– Мне нужно будет дать вам код доступа, – сказал он, – так как все картины останутся в подвале.

– Честно говоря, мистер Тэннос…

– Хэлис.

– Не уверена, что многое удастся сделать здесь, – продолжила Грейс не смущаясь. – Обычно процедуры оценки проводятся в лабораториях, при наличии всего необходимого оборудования.

Хэлис мрачно улыбнулся:

– Выходит так, что мой отец был того же мнения, госпожа Тернер. Думаю, вы найдете все необходимое оборудование и инструменты.

Двери лифта открылись, и Хэлис сначала пропустил Грейс вперед и лишь затем вошел сам. Двери со свистом закрылись, и Грейс ощутила неожиданный приступ клаустрофобии. Лифт был довольно просторным, и только они вдвоем находились внутри, и все же ей казалось, что она не может дышать. Не может думать. Она осознавала, что Хэлис стоит рядом, весь такой расслабленный, а лифт опускался все ниже и ниже под землю, к самому сердцу, зловещему сердцу этого ужасного строения. Внутри ее боролись сразу два чувства – соблазна и ощущения себя в западне; оба эти чувства она ненавидела.

– Еще несколько секунд, – мягко произнес Хэлис – он понимал ее страх.

Грейс привыкла скрывать свои эмоции, и у нее это хорошо получалось, поэтому она очень удивилась и встревожилась, что этот, по сути, незнакомец так легко и быстро «читает» ее. Никому прежде это не удавалось.

Двери открылись, и он простер руку наружу, показывая, что пропускает ее первой. Грейс осторожно вышла в обычный коридор с бетонными полом и стенами – как у любого другого коридора. Справа она увидела толстую стальную дверь, спиленную с петель и теперь прислоненную к стене. Подвал Балкри Тэнноса. Ее сердце тяжело и глухо забилось в предвкушении и страхе.

Ну вот, они здесь. Хэлис прошел мимо нее, чтобы зажечь свет. Грейс увидела, что внутри подвал выглядит как гостиная или кабинет. Со все еще тяжело бьющимся сердцем, она ступила внутрь этой тайной комнаты.

Картин было очень много, слишком много, чтобы рассмотреть все сразу. Картины занимали каждый свободный участок стен, рамки практически касались одна другой. Грейс сразу же определила по меньшей мере дюжину украденных картин – Климт, Моне, Пикассо. Миллионы долларов крылись в этих произведениях искусства.

Она тяжело выдохнула, и Хэлис засмеялся немного хрипло:

– Я, конечно, не эксперт, но даже я могу сказать, что здесь есть кое-что еще.

Она остановилась у картины Пикассо, которая исчезла лет двадцать назад. Грейс не особо разбиралась в современном искусстве, но сомневалась, что это подделка.

– Почему, – спросила она, рассматривая строгую геометрическую форму картины и все оттенки синего в ней, – вы вызвали эксперта по Ренессансу? Здесь картины всех времен и периодов.

– Ваша правда, – ответил Хэлис. Он подошел и встал сбоку от Грейс, также рассматривая картину Пикассо. – Хотя, честно говоря, такую картину могла бы намалевать в детском саду и моя пятилетняя крестница.

– Пикассо переворачивается в гробу от таких слов.

– Ну, она очень способная.

Грейс засмеялась и сама удивилась. Она редко смеялась. Она редко позволяла мужчине рассмешить ее.

– Ваша крестница в Калифорнии?

– Да, она – дочь одного из моих акционеров.

– Пусть она и способная, но большинство искусствоведов просто содрогнутся при сравнении Пикассо и ребенка с его красками для рисования пальцами.

– О, у нее есть кисточка.

Грейс снова засмеялась, мягко, едва заметно:

– Возможно, однажды она прославится.

Она встала вполоборота и только сейчас поняла, насколько близко подошел Хэлис – от осознания этого ее сердце сделало кульбит. Его лицо – его губы – было всего лишь в нескольких сантиметрах. Она увидела, какие они пухлые, и удивилась: у такого мужественного парня такие сочные, приятные, сексуальные губы. Она почувствовала приступ сильного желания и быстренько перешла к следующей картине.

– Ну так почему я? Почему вы вызвали специалиста по Ренессансу?