Порочная
Шрифт:
Как только Борис забирается внутрь, Камилла перегибается через сиденье.
— Мне нужен мой бензин, — она дерзко выгибает бровь, глядя на меня, и я откидываюсь на спинку сиденья, легкомысленно помахивая рукой в воздухе.
— Хорошо, остановись на заправке и купи ей бензина.
***
Машина въезжает на дешёвую автостоянку у шоссе, притормаживает и останавливается под знаком. Я смотрю в окно на проржавевшие буквы, которые оторвались и развеваются на ветру.
— Оставайся здесь, — говорит Камилла, распахивая дверь.
Разглаживая рукой рубашку, я открываю дверь
Камилла со стоном обходит машину сзади, затем становится передо мной.
— Серьёзно?
Моё дыхание вырывается туманом между нами.
— Сейчас середина дня. Следовательно, никаких выламываний дверей. Я схожу за ключом, хорошо? — говорит она, медленно отступая назад. Я достаю сигару из нагрудного кармана и закуриваю, прислонившись к борту машины. — Буду через две минуты, — она вздыхает, прежде чем направиться к небольшому офису, пристроенному к зданию.
Через окно я наблюдаю, как мужчина за стойкой поднимает голову, когда она заходит внутрь. Она наклоняется вперёд, кокетливо перебрасывая волосы через плечо, и проводит пальцем по его груди. Моя челюсть сжимается, и я выдыхаю сигарный дым через ноздри. Через несколько минут она пересекает парковку, покачивая бёдрами и сжимая в пальцах ключ.
— Пожалуйста, захвати бензин, Ронан.
Я бросаю сигару на землю, хватаю канистру с бензином и следую за ней по проржавевшему проходу мотеля, запах мочи и дешёвого спиртного более чем отвратителен. Камилла останавливается перед последней дверью, проводит рукой по рубашке, затем стучит в комнату 214.
— Не вмешивайся, — шипит она, вытаскивая пистолет из-за пояса джинсов. — Горничная, — кричит она и вставляет ключ в замок, не дожидаясь ответа. Петли скрипят, когда она толкает дверь и входит в тускло освещённую комнату.
Из-под закрытой двери ванной доносится звук льющейся воды.
Камилла ходит по комнате, роясь в ящиках и чемодане. Она опускается на колени рядом с кроватью и засовывает руку под матрас, улыбаясь, прежде чем вытащить пистолет.
Должен признать, это довольно забавно. Она похожа на маленького ребёнка, которого бросили в кондитерской. Моя маленькая дикарка на охоте. Она ещё раз оглядывает комнату, прежде чем присесть на край кровати и скрестить ноги. Я приподнимаю бровь.
— Невежливо прерывать чей-то душ, — шепчет она с широкой улыбкой на лице.
Камилла — нечто впечатляющее. Она правда такая. Я сажусь рядом с ней, ставлю канистру на пол и наблюдаю за дверью. Ожидаем. Душ отключается, трубы скрипят, и она вскакивает на ноги, становясь рядом с дверью ванной. Мой пульс учащается от предвкушения, когда я наблюдаю за тенью под дверью. Мужчина напевает себе под нос, пребывая в блаженном неведении о том, что чёрная вдова подстерегает его, чтобы схватить. Я с трудом сдерживаюсь, когда поворачивается дверная ручка. Честно говоря, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши.
Дверь распахивается, и взгляд обнажённого мужчины сразу же останавливается на мне. Шок отражается на его пухлом лице. Я выгибаю бровь как раз в тот момент, когда Камилла прижимает дуло пистолета к его виску.
— Педро, — практически мурлычет она ему, приставляя пистолет к его виску. — Присаживайся, — мужчина поднимает руки вверх и шаркающей походкой направляется к стулу в углу.
— Камилла Эстрада.
Он прищуривает глаза на Камилле, прежде чем скользнуть взглядом по её изгибам. Он ёрзает на своём стуле, и я не могу не заметить жалкое подобие эрекции, которое у него появляется. Моя кровь закипает от его вопиющего неуважения. Если бы я был хоть немного менее мужественным, я бы посмеялся над ним.
— Меня немного тянет блевануть, — говорит Камилла, хватая с кровати полотенце и бросая его в него.
— Чего ты хочешь? — спрашивает мужчина с оттенком рычания.
— Ну, ну. Разве можно так разговаривать с бывшим деловым партнёром? — спрашивает Камилла, присаживаясь на край кровати и оставаясь напротив него, всё ещё целясь из пистолета ему в голову.
Как всё интересно складывается.
— За эти годы ты получил много моих денег, Педро, — он продолжает сверлить меня взглядом. — Но теперь я хотела бы узнать об одном из других твоих клиентов, — он открывает рот, чтобы заговорить, но она поднимает руку. — Ах, ах, ах. Если ты скажешь мне то, что мне нужно, я оставлю тебя в живых. Если же ты этого не сделаешь… — она вскакивает на ноги и наклоняется перед ним, проводя кончиком пистолета по его щеке. — Ну, у меня очень убедительные методы, — говорит она хриплым шёпотом. — Итак, кто этот Всадник?
Он улыбается, обнажая несколько золотых зубов.
— Не знаю.
Камилла склоняет голову набок и встречается со мной взглядом.
— Милый, мне понадобится твой галстук.
Я ослабляю галстук, снимаю его через голову и протягиваю ей. Мне так трудно сдержать себя и «не вмешиваться».
— Подержи, — без предупреждения она бросает в меня пистолет, и я ловлю его. Используя галстук, она привязывает запястья Педро к подлокотникам кресла. Как только он связан, она с улыбкой подходит ко мне. — Ты же хотел крови? — она выдыхает, опуская руку в мой карман, вытаскивая мой нож, прежде чем повернуться лицом к Педро.
Он сглатывает, когда она приближается к нему, на его лбу выступают мелкие капельки пота.
— Левая или правая? — спрашивает она, проводя кончиком пальца по краю лезвия. Он не отвечает, и она пожимает плечом. — Я откуда-то знаю, что ты правша, — отодвинувшись в сторону, она вонзает лезвие в его правую руку. Леденящий кровь крик пронзает мои уши, и я не могу удержаться от улыбки. Она хватает полотенце с его колен и засовывает конец ему в рот. — О, крепись.
— Назови мне число от одного до пяти, — говорит она мне с радостной улыбкой.
— Три.
— Что ж, — говорит она Педро, — твоя оскорбительная игра будет значительно ослаблена.
Камилла выдёргивает лезвие из тыльной стороны его ладони, прежде чем выровнять его и надавить на его средний палец. Педро издаёт приглушенный крик, дёргаясь в кресле, когда палец с мягким стуком падает на пол.
Она ждёт, пока он перестанет кричать, и вынимает полотенце у него изо рта.
— Ну? — спрашивает она. Он сжимает челюсти, и, клянусь, её улыбка становится шире. Он ничего не говорит, и тогда отлетают два других пальца.