Порочная
Шрифт:
Я беру телефон и набираю номер Гейба, с тревогой ожидая, когда он ответит.
— Si? (прим. — Да?)
— Гейб. Мне нужна твоя помощь, — быстро говорю я, не уверенная в том, в каких отношениях мы с братом находимся в данный момент.
— Что? — он вздыхает. — Этот русский ублюдок тебя надул?
— Нет, — если бы он только знал, как сильно я подставила Ронана. Он бы мной гордился. — Ты слышал о Всаднике?
— О, нет… — ругается он себе под нос. — Нет! Скажи
— Нет. — Чёрт, если я скажу Гейбу, что они враги, он, вероятно, откажется помогать, просто на случай, если Ронан проиграет. — Он пытался меня убить.
— Ай, ай, ай. Видишь! Трах с этим русским не принёс тебе никакой пользы!
— Гейб, прямо сейчас я попала в эпицентр дерьмовой бури, а Всадник, похоже, неприкосновенен. Мне нужно имя. Мне нужно, чтобы ты замолвил словечко. Ненавязчиво, — добавляю я, потому что речь идёт о Габриэле. — Миллион долларов тому, кто сможет привести Всадника к Ронану Коулу.
— Маленькая кошечка, — ручка на двери ванной дребезжит, и я подпрыгиваю, прежде чем открыть краны.
— И, конечно, благодарность русских, — говорю я, игнорируя Ронана.
Гейб вздыхает.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной!
— Габриэль, мне просто нужно, чтобы ты воспользовался контактами. Больше ничего, — говорю я тихо.
Раздался громкий стук в дверь.
— Камилла, открой дверь.
— Я писаю! — кричу я. На другом конце провода тишина. — Габриэль, мне нужно, чтобы ты сделал это! — шиплю я. — Для меня, а не для него. — Ложь. Хотя технически Всадник, по-видимому, хочет и моей смерти тоже.
— Хорошо.
Дверь сотрясается.
— Отдай мне мой телефон, Камилла.
— Ч`рт. Мне нужно идти, — говорю я Гейбу.
— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты поклонишься `банному мужчине.
— Ну, возможно, я просто соблазнила его, украла телефон и позвонила тебе, чтобы ты помог вопреки его желанию? — я вздыхаю. — После того, как я призналась, что продала его врагу, прежде чем перерезать ему горло, — торопливо говорю я. — Это сложно, — вешая трубку, я слышу смех Гейба.
Собравшись с духом, я выключаю краны, прежде чем рывком открыть дрожащую дверь. Ронан похож на надвигающуюся бурю, тёмную и зловеще смертоносную. Я вкладываю телефон ему в руку и ныряю под его вытянутую руку.
— Завтрак готов? — спросила я. Прежде чем я успеваю отойти на три фута, меня дёргают за волосы и прижимают к его груди. Его руки обхватывают меня за талию, крепко сжимая.
— Действуй осторожно, — в его голосе слышится дрожь раздражения.
Наступает момент тишины, момент, когда я не уверена, что он может со мной сделать, — и я наслаждаюсь этим. Выражение его лица нечитаемое, и именно тогда Ронан пугает меня.
— Или что, Русский? — я дышу ему в губы, не в силах ничего с собой поделать. Я отчаянно хочу видеть, как он теряет контроль, как наркоман, жаждущий моей любимой, опасной дозы.
Его ноздри раздуваются, а в холодных глазах загорается искра.
— Не вмешивайся, блядь, в мой бизнес.
— Это не просто бизнес, Ронан. Это личное, и ты это знаешь. И на случай, если ты забыл, этот парень охотится не только за тобой.
Его тёплое дыхание овевает моё лицо, обещание и угроза в одном флаконе.
— Не вмешивайся в мои дела, Камилла, — он отпускает меня, затем поворачивается, чтобы выйти из комнаты.
О нет, он этого не сделает!
Я следую за ним, останавливаясь в дверях кухни и упирая руки в бока.
— Знаешь что, Русский, мир не вращается вокруг тебя. Я не твоя грёбаная пленница. Я босс картеля, которого кто-то пытался убить. Так что теперь мой картель выдаст мне его имя.
Он свирепо смотрит на меня, ощетинившись от гнева.
— Ты никто, Камилла!
— Ты ранишь меня, — говорю я, с улыбкой хватаясь за грудь. — Можешь думать, что я никто, но твой Всадник всё равно пытался убить меня. Независимо от тебя, Ронан, это дерьмо требует возмездия. Я не какая-нибудь беспомощная девица, попавшая под перекрёстный огонь.
— И возмездие свершится, но ты мне не нужна, — он делает шаг ко мне, — ничтожная принцесса картеля, пытающаяся решить, что такое правильный бизнес, — он медленно приближается ко мне. — Знай своё место! — говорит он сквозь стиснутые зубы.
— А каким слабым ты, должно быть, чувствуешь себя, зная, что ничтожной принцессе картеля удалось перерезать тебе горло. Жаль, что я не порезала чуть глубже, — рычу я.
— Да, демонстрация истинной трусости. Перерезать горло человеку во сне, — он хватает нож со стойки, сует его мне в руку, затем прижимает к своему горлу чуть выше повязки, наложенной в прошлый раз. Мышцы напрягаются, когда он поднимает подбородок. — Сделай это сейчас, Камилла. Перережь мне горло. Посмотрим, выиграешь ли ты на этот раз.
— Говорит человек, который отравил меня? — мои пальцы сжимаются вокруг рукояти ножа, и я прижимаю лезвие к его коже чуть сильнее, наблюдая, как по лезвию стекает кровь. Капля стекает по щетине на его горле, прежде чем впитаться в повязку. — Говорят, что яд — это женское оружие, — я поднимаю на него глаза. — Было время, когда я бы перерезала тебе глотку, и глазом не моргнув, — я бросаю нож в сторону кухни, разбрызгивая капли крови по мраморной столешнице, прежде чем сделать шаг назад. — Какой жалкой ты меня сделал.