Порочно сладкий
Шрифт:
– Вот как сегодня, – сказала Милли. – Ты забронировал нам столик в «Шез Моник». Как тебе только это удалось?
– Я починил машину его владельца, когда тот сломался, стоя в пробке.
– Смотрю, у тебя есть связи, – она улыбнулась. – Это твой район?
Я кивнул.
– Теперь да, – я свернул на подъездную дорожку и припарковал грузовик, стараясь, не слишком пристально смотреть на Милли и ее реакцию на дом. Боже, как же мне хотелось, чтобы ей все понравилось.
– Что ты подразумеваешь под эти «теперь да»? – спросила она.
– Я сделал его бывшим хозяевам предложение о покупке только на прошлой неделе. Джордж, мой агент по недвижимости, сказал, что они согласились. Мы заключаем договор через две недели.
– Джордж? Джордж Джеймс?
Я кивнул.
– Ты его знаешь?
– Это мой отец.
– Да не может быть. Он отличный мужик.
– Я знаю. Он самый лучший.
– А ты его дочь. Та самая, которую он хотел бы переселить в новый шикарный кондоминиум.
Милли кивнула.
– Да. Он говорил тебе об этом?
– Да, думаю, что он просто хотел бы быть уверен, что ты находишься в безопасности. И я не могу винить его в этом, Милс.
Она приподняла брови.
– Милс?
– Тебе подходит, – наши взгляды встретились, и легкая улыбка появилась у Милли на губах.
Она посмотрела в окно.
– Красивое место.
– Так и есть, правда? Я попросил Джорджа найти такое место, которое женщина смогла бы назвать своим домом.
– Почему?
Я взял ее за руку.
– Ты сказала, что хочешь мужчину с большим домом и работой с девяти до пяти. Со штакетным забором. Сразу все девять ярдов [3] .
3
Американская пословица, по одной из версий она имеет следующее происхождение - во время войны, пулеметы, устанавливаемые на самолеты ВВС США, имели патронную ленту длиной в девять ярдов. Таким образом «всыпать все девять ярдов» означало разрядиться до конца, отстреляться по полной программе.
Милли медленно покачала головой, переплетая свои пальцы с моими.
– Ты не можешь просто взять и начать исполнять все пункты из того списка, становясь идеальным мужчиной.
– Знаю, но я могу попробовать.
– Макс, – Милли потрясла головой. – На самом деле мне не важна вся эта чушь. Я просто хочу мужчину, который был бы рядом со мной.
– Вот он я, прямо тут.
– Но почему я? – Милли опустила взгляд, словно она действительно не могла понять почему.
Словно не осознавала, что поработила меня – сердце, разум, душу.
– Я чертов механик и работаю руками, для меня красота всегда была лишь в одном – мурлыкающий двигатель машины и ее идеальная покраска. Но затем появилась ты, всего один взгляд и я был покорен. Я увидел настоящую красоту впервые в своей жизни и не хочу потерять ее.
– Тебе не нужно было покупать дом, чтобы заполучить меня, – голос Милли был нежным и мягким.
– Но это делает все немного более сладким, разве нет?
– Может быть, мне не так уж и нужна сладость. Вероятно все, в чем я нуждаюсь, это немного порочности.
– Возможно, – сказал я, обхватывая ее щеку ладонью. – Но позволь мне дать тебе и то, и другое. Позволь мне дать тебе все.
Я поцеловал Милли прямо перед двухэтажным домом с отдельным гаражом, идеально подходящим для ее студии.
– Ты веришь в то, что можно влюбиться в кого-то всего за неделю? – спросил я у нее, мое дыхание было тяжелым, а желание с каждой минутой становилось все сильнее. Я мечтал стащить с Милли всю одежду и взять ее в эту же минуту, но в тоже время я желал держать ее в руках, как сейчас, вечно.
– Я во многое верю, Максон.
– Но ты веришь в нас?
Она чуть вытянула губы.
– Я не знаю. Ты все еще не проверил, как следует, мой багажник.
– Это необходимо, чтобы во всем разобраться.
Она улыбнулась и кивнула.
– Тебя это пугает?
Я рассмеялся, прижимая Милли к себе, нуждаясь в том, чтобы почувствовать ее зад в своих руках, а ее сердце прямо напротив моего.
– Нет, дорогая, ты же та самая порочно сладкая девушка, о которой я мечтал всю свою чертову жизнь.
ЭПИЛОГ
Максон
День Святого Валентина год спустя
– Боже, детка, – простонала Милли. – Это именно то, что я хотела.
Я развернул ее, наслаждая видом прекрасной задницы. Милли надела сегодня пояс для чулок, забыв про трусики, ее киска истекала соками, которыми были теперь покрыты и мои пальцы, но теперь я собирался взять ее еще раз.
Жестче.
На Милли не было ничего кроме туфель на высоких каблуках и чулок. Ее груди были прижаты к капоту моего нового «мустанга», ремонтом которого я как раз занимался. Это была самая горячая вещь из всех, что я видел в своей жизни – обнаженная Милли на цвета красной карамели классической машине. Свет в мастерской был потушен, а двери заперты. Часы работы уже закончились, и единственной, кого я собирался обслужить этой ночью, была моя Милс.
– Ты такая чертовски порочная, знаешь это? – я отвел ее волосы в сторону, целуя обнаженную шею, сжимая рукой грудь Милли, которая, казалось, стала больше, чем когда-либо до этого. Боже, это женщина заставляла мой член сходить с ума от желания.
– Возьми меня, Макс. Заставь кричать.
Я сделал именно так, как меня просила моя девочка. Я развел ее ягодицы и скользнул пальцем в тугую дырочку, растягивая ее так, как Милли хотела. Она не шутила, когда говорила, что желала убедиться, что я подхожу ее «багажнику». Моя любимая женщина, любила анальный секс больше, чем какая-либо другая из известных мне.
– Давай же, переходи на повышенные передачи, – простонала она, ее слова заводили меня лишь еще больше. – Я хочу, чтобы твои яйца бились о мою киску.