Порочного царства бог
Шрифт:
— Ммм?.. Не вижу связи, — пробормотала я и уже было решила вздремнуть, облокотившись на прохладную поверхность стола, но сильная рука подняла меня на ноги. Мгновением позже мне на плечи бросили пальто, а на голову нахлобучили шляпу.
— Ну ладно… — согласилась я и сделала пару шагов за лордом, чуть не свалившись при этом на пол.
Клифф не стал дожидаться, пока хозяин заведения подойдет к нам, и проследовал к нему сам. Небрежно бросил на прилавок смятую купюру (я пригляделась к ней и разинула рот — журналисты заработывают столько месяца за четыре в лучшем случае) и сказал, что сдачи
Было еще не слишком поздно, но снаружи уже клубилась таинственная мгла. Свежий (если это слово применимо к миазмам Ист-Энда) воздух подействовал на меня благотворно. Я даже смогла идти самостоятельно, вот только темный проулок перед глазами медленно вращался, а земля то и дело прыжком кидалась навстречу — видимо, расчувствовавшись и желая меня обнять.
— Зелё-ё-ёные рукава были моей ра-а-адостью [5] … — тихонько затянула я.
— Только не пой, ради Бога, — пропыхтел Клифф, ведя под руку и раз за разом возвращая в вертикальное положение мое падающее тело. — Да уж, не так я себе представлял сегодняшний вечер!
5
Английская песня Greensleeves (“Леди Зеленые рукава») — одна из самых знаменитых старинных баллад в мире. Ее возраст более 400-х лет. Greensleeves исполняется от лица мужчины: он обращается к своей возлюбленной, которая отвергла его ухаживания. По одной из легенд (скорее всего, ошибочных), король Генрих VIII посвятил ее своей будущей невесте Анне Болейн.
Вежливость требовала поинтересоваться, как же именно он хотел его провести, но тут одна потребность, до того незначительная, вдруг вышла на первый план.
— Подождите! — я остановилась и вцепилась руками в лацканы лордовского пальто. — Я хочу… ХОЧУ… — перешла на громкий шепот, доверительно глядя Клиффу в глаза снизу вверх.
— ЧЕГО? — тоже шепотом спросил он, отвечая мне оторопелым взглядом и оглядываясь по сторонам.
— Мне неудобно так прямо… Понимаете? Слишком деликатный вопрос…
Кавендиш оторвал мои руки от себя и на всякий случай отстранился.
— Мне надо уединиться… в уборной. Мы можем вернуться обратно в паб?
— Нет.
— Нет? — расстроилась я.
— Видишь вон тех двух громил? — Клифф поворотом головы показал в направлении «Бедной Дженни». — Они вышли вскоре после нас. Теперь идут за нами… И смотрят… Нехорошо так смотрят.
— Как?.. — я аж немного протрезвела от испуга. Да и в туалет сразу перехотелось. — Почему за нами? Почему смотрят?!
Было слишком темно, чтобы разглядеть лица и тем более глаза, но пара фигур, возникших в проулке метрах в пятидесяти от нас, и правда выглядела весьма угрожающе. Кроме них, больше никого. Узкая улочка будто вымерла.
— Хороший вопрос, Лукас, — прошипел лорд. — Может, потому что ты назвал их свиньями, просиживающими зады, пока бедные жены работают до изнеможения?
— А может, потому что ВЫ расплатились купюрой, равной их ежегодному заработку? — огрызнулась я. О чудо, ко мне снова вернулась способность связно выражать мысли! Если бы еще
— Хочешь дождаться верзил и уточнить?
— Не-а.
— Тогда поступим иначе…
Маркиз кинул на бедняков оценивающий взгляд. Мы стояли недалеко от одинокого фонаря, и я невольно залюбовалась его высокой статной фигурой и спокойным лицом, освещенным желтоватым мерцанием.
— Вы примете бой, лорд Кавендиш?! — мой голос осип от восхищения. Взгляд скользнул по широким плечам и напрягшимся рукам, и мимолетный восторг сменился испугом. Ведь если он будет драться с ними и победит — а он обязательно победит — я могу влюбиться в него с новой силой! Что же делать?
Но Клифф развеял мои опасения. Он с укором произнес: «Я похож на самоубийцу, Малёк?.. БЕЖИМ!» — и рванул меня за руку.
— Ой! — успела пискнуть я, и мы понеслись по улице. Преследователи что-то закричали и бросились за нами вслед, ругаясь и потрясая кулаками. Я не прислушивалась к их угрозам — была слишком занята тем, чтобы удержать равновесие и не свалиться на дорогу.
Мои ботинки не были предназначены для таких забегов — тяжелые и неудобные, они тянули вниз, словно гири. Неловкий прыжок, и ступня второй раз за день выскользнула из мужского башмака. Босая нога угодила прямо в лужу, холодную и склизкую, но о том, чтобы остановиться или вернуться за потерянной «туфелькой», не было и речи.
Клифф так сильно спешил, что чуть не лишил меня конечности — сустав выворачивался из плеча, но я стискивала зубы и шлепала себе дальше. В ушах шумела кровь, перед глазами все темнело, но храбрый лорд продолжал волочить меня по бульвару.
Будь маркиз один, он бы непременно оторвался от погони, но из-за моей коротконогости и неуклюжести расстояние между нами и бедняками неумолимо сокращалось. И тогда, когда мне стало уже все равно, умру ли я от бега или нападения бандитов, Кавендиш смилостивился и остановился. И я с ужасом увидела, что проклятый ловелас… смеялся!
— Спортсмен из тебя отвратительный, как и пьянчужка! — задыхаясь от хохота, пропыхтел он и закинул меня к себе на плечо.
Еще недавно идея сесть обидчику на шею казалась мне привлекательной, но сейчас, от висения вниз головой и сдавливания живота, моему организму совсем поплохело.
— Не надо, Клифф!.. Меня стошнит!
— Эх ты! Напомни научить тебя пить, если спасемся, — он вернул меня на землю и на миг задумался. Улица впереди раздваивалась, огибая с двух сторон выросшую на пути хибару.
Над Ист-Эндом прогремел гром. Первые робкие капли прошелестели по крышам, щелкнули по носам зазевавшихся прохожих. Приняв решение, аристократ снова потянул меня за собой, свернув в один из проходов. Но вместо того, чтобы продолжить бегство, выкинул кое-что иное. Скрывшись из виду противников, уже висевших у нас на хвосте, он втолкнул меня в угол на стыке двух зданий, куда почти не проникал свет. Втиснулся следом и, сильно прижав к стене, замер, развернувшись к улице спиной.
Топот преследователей прозвучал совсем близко. Я охнула — от испуга и, главное, возмутительной близости Кавендиша, но тот обнял меня еще крепче, одной рукой зажав мне рот, а другую положив на плечи, чтобы не дергалась.