Порочные ангелы
Шрифт:
Я качаю головой, выкладывая бумаги из конверта на стол.
— Ты уже не сможешь этого сделать. Мартин мертв.
Поднимаю взгляд и вижу, что Эсте ошеломленно уставился на меня.
— Уже?
— Да, — говорю я отстраненно, разглядывая бумаги, находящиеся в моих руках.
Распечатанный е-мейл я сразу отодвигаю в сторону.
— Жаль, мне он нравился.
— А мне нет, — отвечаю я. — Он сделал свою работу, и это все, что имеет значение.
— Почти как шлюхи.
Поджимаю губы.
— Мхм. — Судя по письму, Мартин хорошо справился со своим
— Знаешь, — говорит Эсте, скрещивая руки. — Вот это твое дерьмо удивляет меня. Учитывая твои проблемы с женщинами и вообще.
Я посылаю ему пронзительный взгляд.
— У меня нет никаких проблем с женщинами.
— Нет, — говорит он медленно с легкой улыбкой на губах. Он слишком много знает. — Конечно, нет.
В такие моменты я ненавижу Эстебана Мендосу. Ненавижу то, что он — моя правая рука и то, что он самый близкий мне человек. Хотя больше всего меня бесит то, что если убью его, то это причинит мне боль.
— Мартин бы проболтался, — говорю я ему. — Так же, как и шлюхи. Не волнуйся, о его жене и детях позаботятся. — Эсте поднимает брови. — Деньгами, — быстро поясняю я. — Они прекрасно обойдутся без отца, который оказался настолько глупым, что связался с нами. Я вовсе не жесток.
— Конечно, ты же не стреляешь в шлюх, — говорит он, — И вовсе я не волнуюсь. Ты же знаешь, я редко беспокоюсь о тебе.
— Как трогательно, — гримасничаю я.
Он обходит стол и встает у меня за спиной, заглядывая через мое плечо. Ненавижу, когда он так делает.
— Интересно, что ты думаешь, — говорит он.
— О чем?
— О ней, — поясняет он, в то время как я достаю из кучи бумаг фотографию. — Миссис Рейес.
Фотография черно-белая и распечатана на бумаге, но суть ее ясна. На ней женщина в очень экстравагантном белом свадебном платье без лямок. Ее руки скромно сжаты, а на лице нервная улыбка.
Женщина невероятно красива, но этого я и ожидал. Самый вопиющий наркобарон страны никогда не женился бы на ком-то менее, чем ошеломительном, а эта женщина, Луиза, отвечает всем требованиям. Но, не смотря на ее тело, круглую дерзкую грудь и элегантную шею, черные длинные волосы и классическое лицо, в ней есть еще кое-что, мгновенно делающее меня твердым — глаза. Они чистые, ласковые и излучают свет, который того гляди и проникнет через бумагу.
Я хочу, чтобы она стояла передо мной на коленях и смотрела на меня этими своими ангельскими глазами, в то время как я прижимаю ее к полу и кончаю прямо на них. Я заберу ее чистоту и заставлю ее увидеть мир таким, какой он на самом деле.
— Уверен, что трахать ее будет здорово, — говорит Эсте, смотря на фотографию с вожделением.
Я посылаю ему взгляд, передающий все мое отвращение.
— Она не шлюха, Эсте, — упрекаю я.
— Ну, это ты так считаешь, — говорит он, пока я разглядываю следующее фото, на котором рядом с Луизой стоит Сальвадор.
— Я серьезно, Эсте, — говорю я, а мои глаза
— Я-то могу пообещать это, — говорит Эсте, — но Франко едва контролирует себя, когда рядом шлюхи.
— Никто. Не прикоснется. К ней, — повторяю я. — Она будет нашей заложницей, и именно от нее зависит выполнение нашей цели. Никто даже пальцем ее не тронет.
— Кроме тебя, как я полагаю.
Она почти слишком красива, чтобы прикасаться к ней. Почти. Не могу дождаться того момента, когда сломаю ее.
— Она очень ценна для нас, — признаю я.
Просматривая еще пару фотографий, я становлюсь еще тверже. Скорей бы свалил чертов Эсте, чтобы я мог разобраться с этим. Я уже почти хочу, чтобы Лаура была здесь, чтобы я мог перевернуть ее на живот и кончить ей на спину. Я не трахаюсь с женщинами здесь, но это вовсе не означает, что я не использую их.
— Знаешь, — говорит Эсте ленивым голосом, который уже начинает раздражать меня, — если Мартин был так близко, что спокойно следил за ними и фотографировал, почему ты просто не сказал ему прострелить Сальвадору голову? Ты ведь все равно собирался убрать Мартина.
Я наблюдаю за ним с опаской, разочарованный его опрометчивостью.
— Потому что жизнь — игра, и все мы просто обмениваемся картами. Мы играем, чтобы вырваться вперед, — изучаю улыбающееся, невежественное лицо Сала, смотрящего на свою невесту. — А смерть прекращает игру. Она окончательна, несгибаема и чертовски упряма. — Когда Эсте не отвечает мне, я поднимаю взгляд и вижу унылый блеск в его глазах. Вздыхаю и сжимаю переносицу, раздраженный его некомпетентностью. — Что нам даст убийство Сальвадора? Дэвид Гвайрс или кто-нибудь еще захватит его империю быстрее, чем ты успеешь сходить в туалет после своего кофе, и ничего не изменится. Вспомни Тревиса Рейнса. Как только он умер, я оказался там, где нахожусь сейчас.
— Только потому, что это ты убил Тревиса, — замечает он.
— Мы убили Тревиса, — поправляю я его. — В любом случае, смерть только портит сделки. Если мы хотим получить этот морской торговый путь, мы должны заставить Сальвадора отдать его нам. Убив его, мы ничего не добьемся. А вот похищение его жены нам поможет.
— Ты очень уверен в себе, — говорит Эсте, обходя стол.
— У меня нет причин для сомнений, — отвечаю я. — Они молодожены. Он хочет ее и нуждается в ней. Мы успеем забрать ее до того, как она ему надоест. У Сала есть гордость, как и у всех нас. Это наше слабое место, и я знаю это по собственному опыту.
Он проводит рукой по своему загривку и коротко кивает.
— Хорошо.
Я рассматриваю их фото перед алтарем, сделанное на роскошной церемонии, которая проходила на открытом воздухе. Он смотрит на нее с гордостью, о которой я и говорил. А вот она смотрит на него тем взглядом, который так хорошо мне знаком.
— Хотя она его не любит, — комментирую я, в основном для себя.
— С чего ты это взял? — спрашивает Эсте, подходя ближе и снова рассматривая фото.
Я пожимаю плечами.