Порочные цветы
Шрифт:
В ту ночь все закончилось для меня хорошо. Тем не менее, уже после того, как мы попили вдвоем чай на кухне, а я подобрала себе книгу по рекомендации Мити, я вернулась к себе в комнату в очень расстроенных чувствах, с полным ощущением какого-то необратимого провала. Что-то такое было в выражении его глаз, чего я никогда не видела раньше. Он смотрел на меня как-то по-особенному. Я долго с волнением рассматривала себя в зеркале, ища то ли аргументы «за», то ли «против», но все равно мысли все снова и снова возвращались в одно и то же русло: нет никаких «за» и «против», я его сестра, и у моих грез нет будущего, как бы красива я ни была. И все-таки, ради справедливости замечу, что во мне было, чем полюбоваться. Во всяком случае, рейтинги моих фоток в интернете могли служить этому вещественным
Впрочем, на следующее утро моя подозрительность полностью улетучилась. Утром вернулись родители, мы вместе позавтракали в час дня, так как оба заспались, а потом он ушел и не заходил к нам несколько дней. Видимо, торчал у себя на квартире или у девушки. В общем, все пошло как прежде… На некоторое время…
Однако, все эти воспоминания были ценны разве что для моего больного рассудка… особенно сейчас, когда Митя должен был уехать в Петербург. По сути вот он – мой шанс вырваться из грез и попытаться жить нормальной жизнью успешной и беззаботной первокурсницы, уже вступившей во взрослую жизнь со своим восемнадцатым днем рождения. И все же я тогда находилась в полном смятении и отчаянии, хотя давно готовила себя к этому событию. Митя с утра пришел к нам, но все утро был занят телефонными разговорами – то с девушкой своей объяснялся, которая его, конечно же, не хотела отпускать, то по работе о чем-то ругался с подчиненными. Претензии девушки, конечно, были обоснованными. Они были вместе уже года полтора, все было хорошо, и она вполне имела право претендовать на развитие и узаконивание отношений. Все официальные церемонии типа знакомства и одобрения родителей с обеих сторон, а также формальной помолвки были пройдены, но Митя как всегда дал неожиданный задний ход.
Насколько я поняла из их разборок и из ее сбивчивых объяснений, он совсем недавно поставил ее перед фактом своего отъезда и фактически полностью разрывал отношения, давая только какие-то смутные сомнительные надежды. Катя, конечно, была в полном отчаянии и гневе, и если бы я сама не сходила с ума по своему брату, я, безусловно, заняла бы ее сторону и назвала бы его полной скотиной, но проблема была в том, что меня постоянно мучила ревность. И эта ревность только усиливалась, когда он начинал подтрунивать надо мной на тему моих поклонников, которых, как я уже говорила, было немало. Понятное дело, что меня никто, кроме брата, не интересовал, но вот он, похоже, был готов сплавить меня первому встречному, и это доводило меня до бешенства и исступленного чувства безнадежности. Самое интересное, что Митю расставание с Катей, казалось, совершенно не трогало. Словно она была какой-нибудь сломавшейся и теперь ненужной ему вещью! Ее сцены его только раздражали, и, хотя он был очень терпелив с ней и ни разу ей не нагрубил в ответ на ее многочисленные, вполне заслуженные выпады в его адрес, все же в итоге стал цинично сбрасывать ее звонки, а потом отключил звук у телефона, бросил его в ящик стола и ушел болтать с мамой на кухню.
Я сидела у себя в комнате, стараясь изо всех сил учить английский и не заплакать, когда он постучал в дверь и зашел ко мне. Я обернулась и в напряжении наблюдала, как он по-хозяйски расхаживает по комнате, перебирая разные безделушки на трюмо. Внутри росло мучительное чувство обиды и
– Ну и что ты здесь делаешь? – не слишком приветливо выпалила я наконец.
– Похоже, и ты мне не рада… – не слишком удивился он.
– Была бы очень рада, если бы ты снова не вел себя как эгоистичный подлец. Это уже даже не смешно, Дим… – наконец выпалила я, все же не в силах сдержать свою обиду на него за Катю, за себя и заодно за весь женский род. – Катя, между прочим, и мне звонила… Пыталась выяснить, что с тобой случилось. Не может поверить, что ты бросаешь ее без причин.
– Ох, и ты туда же… Сговорились что ли все? – невесело скривился он. – Может, сменим тему?
– А что ты рассчитывал услышать, придя ко мне? Мне тоже неприятно за тебя отдуваться… Я даже не знала, что ей сказать…
Этот бессовестный засранец лишь пожал плечами и предпочел промолчать. Как же он иногда бесил! По всему его виду нетрудно было вычислить, что ему плевать. Он прошелся вдоль книжного шкафа, перебирая пальцами корешки книг, дошел до окна, выглянул наружу, а потом вдруг уселся на диван, подперев рукой щеку и выжидающе глядя на меня.
– Иди сюда, – как-то заговорщически позвал он. – Надо поговорить.
– Вообще-то я это и делаю… – проворчала я, но все же нехотя встала и села на диван рядом с ним, даже не представляя, что я могу сейчас от него услышать. Он долгое время молчал, и это уже начало меня напрягать, но тут он вдруг спросил:
– Слушай, а почему у тебя нет парня?
– Боже мой! Ты долго думал, что спросить?
– Нет, правда… Ты.... – он немного замялся, – ты очень красивая, эффектная, хорошо обеспеченная девушка, многим нравишься. Почему ты одна?
– Может быть, потому, что еще не встретила свою любовь? – немного взволнованно, но все же дерзко произнесла я, испытывая неловкость из-за обсуждения подобной темы, да еще наедине, но потом вдруг спохватилась и снова перешла в наступление. – Или, может, старший брат формирует у меня негативный образ мужчины? Почему ты так поступаешь с приличными девушками? Неужели для развлечения нельзя находить кого-нибудь попроще и не кормить их пустыми обещаниями?
– Марин, – вдруг посерьезнел он, развернувшись ко мне всем корпусом и глядя прямо мне в лицо. – Ты будешь по мне скучать?
Я уже готова была возмутиться из-за того, что он совершенно меня не слушает и меняет тему, но в этот миг случайно поймала его взгляд. Я могла поклясться, что в его глазах пронесся, сверкая огненным хвостом, демон, поэтому вопрос на какое-то время загнал меня в ступор. Во-первых, я уже скучала по нему и вполне имела право на эти чувства как сестра. Во-вторых, этот вопрос звучал странно и неестественно из его уст, если только это не была какая-то глупая шутка. Меня привела в замешательство серьезность его тона в сочетании со спрятавшейся в уголке губ недоброй насмешкой и горящим взглядом.
– Конечно, – растерянно пробормотала я, чувствуя неладное.
– Иди ко мне, – спокойствие его голоса усыпляло бдительность. Он протянул руку, чтобы обнять меня, и я в крайней степени смущения придвинулась к нему и неловко обхватила его за шею. Его руки сомкнулись у меня на талии. – Я буду по тебе скучать, сестренка.
– Я по тебе тоже.... – с усилием вымолвила я, не решившись фальшиво приставить в конце слово «братишка».
Наконец мне показалось, что объятие затянулось, и я попыталась высвободиться, но Митя не пускал. Я почувствовала, как лицо и уши горячо запылали, причем не столько от ощущения близости с ним, к которой я была в общем-то привычна, сколько от ощущения, что что-то идет не так.
– Ты чего?
– Ничего, – его голос был совершенно спокойным, даже наигранно равнодушным, лицо тоже. Он просто сжимал меня за талию, крепко притянув к себе, хотя я давно уже упиралась ладонями в его грудь, чтобы высвободиться. Пока я мучительно краснела прямо у него на глазах, безрезультатно стараясь подавить судорожное частое дыхание, комок в горле и гулкие удары сердца, смущенно отводя взгляд и вообще всячески уворачиваясь от его глаз, он, тем временем, изучал меня, как пойманную в ловушку мышку, беспристрастно и холодно.