Порочные занятия
Шрифт:
Бригада уборщиков не показалась мне причастной к похищению, и была больше занята удалением крови с цемента, нежели сокрытием похищения невинной девушки.
Но Криус мог послать двоих. Одного для проведения звонка, а другого для…
Нет.
Я натягиваю капюшон на голову и обегаю здание по периметру. Сейчас не время накручивать.
Но если она не в своей квартире, то что?
Какой-то молодой человек выходит через парадный вход, и я бросаюсь к двери, чтобы успеть до того, как она закроется.
Феникс уже может быть в лапах Криуса, который либо использует ее как рычаг против меня, либо продаст садисту как шлюху специального назначения.
К тому моменту, как я достигаю ее двери, взор застилает огонь мести. Феникс у него. Вот почему он казался таким любезным и никак не отреагировал, когда я убил его человека.
По какой еще причине она могла бесследно исчезнуть?
Я слышу приглушенный звук движения за дверью, и петля на шее ослабевает. Когда свет за глазком исчезает, колени подгибаются от облегчения, и я обеими руками прижимаюсь к двери.
Для начала, она в безопасности, но теперь возникает вопрос, почему она ушла.
Подползает новый вид паранойи, на этот раз скользкой, как змея. Феникс ушла, потому что увидела, как я перерезаю человеку горло. Поскольку меня не арестовали, она, вероятно, думает, как совладать с осознанием того, что она стала свидетельницей убийства.
Дверь приоткрывается. Я толкаю ее, но упираюсь в цепочку.
— Феникс, — говорю я низким голосом. — Открой дверь.
Ее лицо становится непроницаемым.
— Зачем?
Холодная дрожь пробегает по позвоночнику. Должно быть, она все видела, отсюда и злость.
Мои мысли несутся со скоростью сто миль в час. Она умная девушка, которая, должно быть, много повидала, живя под крышей Гордона Гофаннона. Никто в нашем мире не бежит с криками в полицию.
— С тобой все в порядке? — спрашиваю я, взвешивая свои слова. — Что ты видела?
— О чем ты говоришь? — рявкает она. — Я слышала тебя.
Мои брови сходятся. Вспоров горло, я обезопасил себя от лишних звуков, и к тому же специально придержал тело падающего, а затем опустил на пол, чтобы избежать удара. Также не припоминаю, чтобы это транслировали в новостях.
Слова Феникс не имеют смысла.
— Мы продолжим этот разговор внутри, — говорю я. — Открой дверь.
— Нет, — она пытается захлопнуть ее, но я делаю шаг вперед и останавливаю дверь ногой.
— Я не стану повторять, — цежу сквозь стиснутые зубы.
Ее глаза сужаются, ноздри раздуваются, и она делает глубокий вдох. Похоже, готовится к громкой тираде о том, что не хочет видеться с хладнокровным убийцей.
Я приближаюсь, предупреждающе подняв палец, но она произносит лишь одно слово.
— Красный.
Весь воздух покидает легкие, и я задыхаюсь. Стоп-слово?
— Феникс, что ты…
— Все кончено, — ее голос прохладный, как морской бриз. — Если в том,
Моя голова наклоняется, и требуется несколько мгновений, чтобы собрать воедино события сегодняшнего утра. Феникс, должно быть, проснулась примерно в то же время, когда я встал с постели, и услышала, как я в разговоре пытался принизить наши отношения перед человеком, которого позже убил.
Я чувствую себя чайником, которому не дают засвистеть. Если я сейчас скажу, что все эти слова были способом защитить ее, то это прозвучит как полный бред.
Я зажмуриваюсь и разочарованно выдыхаю два раза.
Если бы она только знала, на что я пошел, лишь бы тот человек не вернулся к Криусу с информацией о ней. Слова всплывают, но объяснение настолько тесно переплетается с убийством, о котором я никогда не смогу рассказать, что подобрать слова становится невероятно сложно.
Я встречаюсь с ее огромными серыми глазами, которые горят обвинением, и пытаюсь найти способ сформулировать свои мысли, не признаваясь, что на моем счету больше трупов, чем у серийного убийцы.
— Феникс, — говорю я ровным голосом. — Послушай меня.
Ее губы кривятся.
— О, и даже не думай требовать возврата денег. Я отработала с лихвой.
Она закрывает дверь, но на этот раз я ее не останавливаю.
Криус назвал бы меня идиотом за потакание женщине. Но был бы прав лишь частично. При мысли об этом ублюдке невольно возникает желание наточить нож.
Стучу в дверь, на этот раз готовый разорвать цепь.
Соседняя дверь открывается, и я так сильно сжимаю челюсти, что скрежещу коренными зубами.
Со всем этим банановым фиаско и последующими попытками увольнения от мисс Белус, я не могу допустить, чтобы кто-то поймал меня возле квартиры студентки, которой я предположительно домогался.
Разворачиваюсь на пятках и бегу к пожарному выходу.
***
Феникс не появилась в моем кабинете сегодня утром, но я и не ждал, в отличие от моего бушующего стояка, который уже привык к ее визитам.
Я прижимаю ладонь к промежности, пытаясь ослабить напряжение, но оно протестующе возвращается. Скучает по ней не только мой член.
Звук легких шагов в коридоре побуждает мой взгляд метнуться к двери. Кто бы там ни был, он проходит мимо, и я встаю, пытаясь проигнорировать замирание сердца.
— Святой ад, — сердито смотрю на выпуклость на брюках. — Разве ты не понимаешь, что это к лучшему?
Поскольку Феникс больше не поддерживает со мной связь, она никогда не станет пешкой для таких, как Криус или другого урода, который захочет добраться до меня через нее. Я забочусь о матери, и я благодарен Квинн за то, что она параноидальная затворница, всегда имеющая запасной выход из квартиры через сад на крыше.