Порочный ангел
Шрифт:
— Если вы боитесь, что ваш отец рассердится, я буду рад…
— Я знаю своего отца. — Девина глубоко вздохнула и вновь попыталась улыбнуться. — Чарлз, я действительно искренне признательна за вашу помощь, но прошу: больше ни слова об этом.
Его лицо вдруг снова осветилось улыбкой, и Чарлз кивнул:
— В таком случае, раз вы настаиваете на посещении конторы «Уэллс — Фарго», позвольте проводить вас туда. Мне было бы гораздо спокойнее…
Девина сменила гнев на милость.
— Вообще-то теперь, когда я разобралась в ситуации, мне тоже было бы гораздо спокойнее, Чарлз. Я была бы рада, если бы выпроводили меня, Чарлз, хотя и в любом случае намерена поговорить с Джоном Генри Томасом.
— Я в этом не сомневаюсь.
Выйдя через некоторое время из конторы «Уэллс — Фарго», Девина вновь приняла предложенную Чарлзом руку. Она была явно разочарована итогом разговора в конторе. Какое-то время Девина шла молча, потом наконец произнесла:
— Это была совершенно напрасная трата времени.
— Мне очень жаль, Девина. Поверьте, Джон Генри не имеет ни малейшего понятия о том, кто ограбил почтовый дилижанс.
— Я была так уверена, что он сможет вспомнить что-нибудь о том человеке и поможет установить его личность.
Чарлз со странной напряженностью взглянул на Девину:
— А вы, Девина?
— Я?
— Ведь именно вы оказались ближе всех к тому человеку. Вы его описали в полицейском участке, но было ли в нем что-нибудь особенное, что выделяло бы его или вызвало какие-то ассоциации? Что вам запомнилось в нем больше всего? — Темные глаза Чарлза изучающе смотрели на нее, и Девина почувствовала, что бледнеет. Что она помнит о том мужчине? Она помнит все: звучавшую в его голосе угрозу, силу его рук, твердую как скала грудь, прижатую к ее спине, приятное дыхание у своей щеки. Но более всего она помнила его глаза, загадочный взгляд.
— Девина?
Вернувшись к действительности, Девина попыталась улыбнуться:
— Что я помню больше всего? Он был грязен. От него пахло виски и дорожной пылью. Его одежда была старой и потрепанной; создавалось впечатление, что он всего лишь опустившийся пьяница. Позднее я поняла, что это совсем не так, Чарлз. Все это была игра, но этот маскарад был очень умелым, так что я не могу рассказать вам, как он выглядит на самом деле. У него была густая неухоженная борода и длинные волосы, заворачивавшиеся под воротник рубашки. Шляпу он натянул так низко на лоб, что я не смогла бы рассмотреть его лицо, даже если бы и захотела. Я могу сказать вам лишь то, что уже говорила другим раньше: он высок, у него темные волосы и глаза, и сильный, очень сильный. Когда он схватил меня, мне показалось, что его руки из стали. Он вытащил меня из дилижанса без малейших усилий. И был безжалостным. Я… я не сомневаюсь, что он убил бы меня, если бы я ослушалась.
Девина тут же пожалела, что позволила страху взять верх над собой, когда увидела, как напряженность в глазах Чарлза Картера сменилась тревогой. Удивляясь, как ей раньше могло показаться, что глаза Чарлза похожи на те — неотступно преследующие ее, она коротко рассмеялась:
— От меня не больше толку, чем от Джона Генри, да? — Улыбнувшись, Чарлз благоразумно переменил тему:
— Итак, похоже, что все самое плохое в Тумбстоне вы уже видели, Девина. Думаю, что пора бы вам познакомиться с более цивилизованными сторонами здешней жизни. Если у вас нет других планов, я хотел бы пригласить вас на ленч.
Девина удивилась: почему-то ей было жаль отказывать ему. Она покачала головой:
— Мне очень жаль, Чарлз, но на ленч меня пригласил отец — в ресторан «Канкан», ровно в полдень. Чарлз взглянул на часы:
— В таком случае нам нужно поторопиться. Если мне не изменяет память, Харви Дейл не любит, когда его заставляют ждать.
Удивившись, что время так быстро пролетело, Девина последовала за Чарлзом. Через несколько минут у двери ресторана она повернулась к Чарлзу:
— Я действительно искренне сожалею, что не могу принять сегодня ваше приглашение. Мне очень приятно быть в вашем обществе, Чарлз. —
— Настолько приятно, что вы согласитесь пойти со мной завтра вечером…
— В «Шиффелин-холл» на спектакль? — Девина рассмеялась. — С удовольствием.
Девина вспомнила улыбку Чарлза, когда шла через заполненный посетителями ресторан к столику отца. Она с удивлением поняла, что ей нравится Чарлз Картер. Безмерно нравится.
Стоя в дверях, Чарлз провожал взглядом стройную, соблазнительную фигуру Девины, шедшей между столиками. Он улыбнулся помахавшему ему рукой Харви Дейлу и вышел.
Чарлз был огорчен. Он надеялся, что Девина расскажет ему более подробно о грабителях, похитивших деньги, что она вспомнит какие-то подробности о вожаке грабителей.
Расстроенный, Чарлз глубоко вздохнул. По крайней мере сегодняшнее утро кое в чем оказалось полезным. Он встретится завтра вечером с Девиной. Это был верный шаг. Девина Дейл заинтриговала его с того самого момента, как он увидел ее на пороге своего кабинета. Их неожиданная встреча сегодня лишь усилила этот интерес. Девина Дейл, красивая молодая женщина, с каждой встречей интересовала его все больше и больше.
Сосредоточенно глядя перед собой, Чарлз ускорил шаг. Ему определенно нравилось общество Девины, и он полагал, что и она испытывает то же чувство. Более тесное общение с ней будет выгодным во многих отношениях.
Аптека Хадсона была всего в нескольких шагах от него, когда Чарлз вновь посмотрел на часы. Старая Мэгги Уитмор скоро придет в его кабинет, рассчитывая получить свои порошки. Она не доверяла аптекарю и брала лекарство только из рук самого Чарлза. Но такая небольшая уступка эксцентричности Мэгги его не обременяла. Сейчас у него оставалось время лишь на то, чтобы получить лекарство и вернуться к себе.
Глава 5
— Проклятие, где же он?
Разозлившись, Росс подошел к двери хижины и стал всматриваться в наступавшие сумерки. Он обернулся на раздавшийся у него за спиной звук. Там развалился в кресле бородатый мужчина, на лице которого было написано недовольство.
— Ты что, всю ночь намерен так провести, Росс? Хочу тебе сказать, что я чертовски нервничаю, когда ты так мечешься. Это ни на секунду не ускорит возвращение Джейка.
— Да что, черт побери, могло случиться с ним? Я велел ему никому не попадаться на глаза, пока он следит за домом Дейла. У него нет причин так задерживаться.