Порочный ангел
Шрифт:
— Так уж и нет? — Вопрос задал мужчина, сидевший за столом. Перед ним была разложена колода потрепанных игральных карт. Он продолжал: — Из Джейка слова не вытянешь, но ясно как день, что у него есть женщина где-то в городе. Не пойму хоть убейте, почему он это так скрывает.
Тихий смешок Мака прервал размышления Гарри, и на его лице появилась улыбка.
— А может, он боится конкуренции. Бросив насмешливый взгляд на бороду и беззубую улыбку Мака, Генри покачал головой:
— С твоей стороны он конкуренции не опасается.
— А с чьей же?.. Уж не с твоей ли, случайно? — Не желая быть свидетелем очередного беззлобного препирательства двух его подручных, Росс вышел во двор. Этих парней, Гарри и Мака, он встретил вскоре после того, как у них обманным путем отобрали участки — была та же процедура, которая позволила Харви Дейлу забрать участок отца Росса. Парни были озлоблены, слишком устали, чтобы начинать все с нуля, и их вполне устроил вариант более легкой жизни, хотя бы на время. Росс знал, что Мак и Гарри прекрасно владеют оружием и на них можно положиться в любой ситуации. Без их помощи не удалось бы совершить ни одного ограбления.
Когда Росс свернул на узкую тропу, что вела к пруду, его размышления были прерваны словами Гарри, донесшимися до него через погруженный в сумерки двор.
— Видишь, что ты наделал. Мак? От твоих заумных разговоров Россу стало так противно, что он ушел. Наверное, опять решил искупаться. Черт, если ты все время будешь спорить со мной, мы доведем Росса до того, что он не будет вылезать из пруда.
Росс дошел до воды, присел и глубоко вздохнул. Что с ним творится, черт возьми? Он в отличие от Мака и Гарри знал, почему Джейк так задерживается. Им Джейк ничего не рассказывал, а вот Россу поверял свои тайны, поэтому ему была известна причина задержки Джейка.
Росс повернулся, и его взгляд упал на полотенце, которое он бросил на куст после недавнего купания. Он усмехнулся. Мак прав. В последнее время он использовал пруд как средство для избавления от множества своих проблем — безысходности, напряжения, неутихающего гнева и безымянного, неотступного чувства, которое сковало его в ту минуту, когда он впервые увидел Девину Дейл.
Будь у него большая свобода передвижения, он нашел бы более приятный способ погасить бушующее внутри пламя. Рози и Дженни Ли всегда были рады ему, если, конечно, их устраивала цена. Проклятие, может, тогда ему удалось бы избавиться от воспоминаний о волосах, легких и благоухающих, — словно крыло ангела коснулось тогда его лица — и нежном, женственном теле, — соблазнительном даже тогда, когда он прижимал к нему дуло «кольта».
Росс поднялся и пошел вверх по тропе. Противоречивые чувства вызвала встреча с Девиной. Она не только разожгла страсть в его душе, но и усилила ненависть и стремление к мщению. Приближаясь к хижине, Росс поморщился при мысли о том, что сейчас столкнется с изучающими взглядами Мака и Гарри. Он знал, что они не так стремятся к мести, как он, и что денежного вознаграждения, которое они продолжали получать из похищенных денег компании «Тилл — Дейл», им было вполне достаточно, чтобы компенсировать потерю своих участков. Росс также понимал, что если бы не их преданность ему, то сейчас они, вероятно, с большим удовольствием забыли бы обо всем. Они не догадывались, что он близок к цели и скоро получит от Харви Дейла именно то, чего хотел. Девина Дейл была ключом. И как только он получит этот ключ…
Остановившись во дворе, Росс напряженно всмотрелся в темноту. По-прежнему никаких признаков, что Джейк вернулся. Черт побери!
Джейк Уолш остановил лошадь у заброшенной шахтерской лачуги. Приближающиеся сумерки затрудняли обзор, и он на мгновение заколебался.
Наконец убедившись, что опасности нет, Джейк бесшумно спешился и привязал лошадь. С «кольтом» в руке он осторожно приблизился к двери; его светлые брови хмурились, когда он взялся за ручку. Молниеносным движением он распахнул дверь и тут же прижался к внешней стене лачуги.
Тишина была единственным ответом на скрип петель, но Джейк выждал еще мгновение. Изнутри донесся испуганный высокий голос:
— Кто… кто это? Кто там?
Уголки губ Джейка приподнялись в улыбке, когда он шагнул в лачугу. Ему не нужно было напряженно вглядываться в темноту, когда он услышал звук шагов. Вместо этого он вытянул руки, чтобы подхватить теплое тело, кинувшееся ему навстречу.
С бьющимся сердцем он опустил голову, чтобы встретиться с горячими губами. Руки обхватили миниатюрное тело женщины, гладя ее спину через ткань одежды. Продолжая поцелуй, он обхватил ее изящные ягодицы, прижав теплое тело к своей возбужденной плоти.
Едва слышный протестующий возглас пробился в его сознание, но он еще крепче сжал ее в своих объятиях. И лишь когда этот звук повторился, до Джейка наконец дошло, что, горя необузданным желанием, он причинил ей боль.
Неохотно отодвинувшись, Джейк поднял руку к гладкой щеке. В его голосе прозвучали нотки сожаления.
— Я сделал тебе больно, дорогая? — Ответа не последовало, и он еще тише прошептал: — Лай Хуа я причинил тебе боль?
Темные глаза, смотревшие на него, горели чувственным огнем.
— Нет, тот звук говорил не о боли, мистер Джейк. Он говорил только о моем желании.
Этот простой ответ глубоко тронул его, и Джейк, легко подхватив ее на руки, шагнул в лачугу. Джейк почувствовал, как желание вспыхнуло в нем с новой силой. Все еще держа Лай Хуа на руках, он повернулся, чтобы разглядеть одеяло, расстеленное на полу, и незажженную лампу рядом с ним.
Опустив Лай Хуа, Джейк нагнулся и зажег лампу. Он обнял колени Лай Хуа. Ее нежное дыхание коснулось его щеки, когда он опустился на одеяло рядом с ней.
— Нет… нет, мистер Джейк. Не нужно было зажигать лампу. Она только для того, чтобы я могла вернуться домой в темноте. Нам нельзя зажигать здесь лампу. Кто-нибудь заметит свет и обнаружит нас.
— Никто не увидит света, Лай Хуа. Дверь и ставни закрыты.
— Но…
— Я хочу видеть тебя, Лай Хуа. — Джейк крепко поцеловал Лай Хуа, подавив все ее протесты. Да, ему хотелось видеть ее, когда он будет любить ее.
Джейк накрыл ее рот своими губами, и тихий стон вырвался у него, когда ее губы разомкнулись, дав ему ту свободу, к которой он так стремился. Пальцы скользнули по хорошо знакомой застежке на ее одежде, и через мгновение его рука жадно коснулась обнаженного тела. Он обхватил ладонью небольшую грудь и пришел в восторг, когда пальцы почувствовали напрягшийся сосок.