Порочный ангел
Шрифт:
— У нас мало времени. Я больше не хочу убеждать тебя, что мы с Чарлзом намереваемся помочь Россу. Возможно, мы ошиблись, что позвали тебя сюда. Я спрашиваю тебя последний раз: ты поможешь нам?
Джейк колебался, и Чарлз ощутил силу его сопротивления. Проклятие, этот глупец собирается отказаться! Он вынудит их действовать без него, а это чревато провалом.
Лай Хуа, снова коснулась руки Джейка, и Джейк повернулся к ней. Она тихо заговорила в напряженной тишине:
— Мистер Джейк, раньше нас никак нельзя было назвать друзьями мистера Моррисона, и ваши подозрения обоснованны. Вы правы, сомневаясь, проявляя осторожность и сохраняя последний шанс вашего друга на свободу. Вы также сомневаетесь и во мне. Мне от этого очень больно. Но я прошу вас довериться этим людям. Я прошу вас об этом с великим смирением и с любовью к вам, которой преисполнено мое сердце.
Маленькое личико Лай Хуа вспыхнуло от смущения после этих откровенных слов. Она отступила, замолчав, а Джейк устремил взгляд на ее склоненную, голову.
Сдерживая тревогу, Чарлз посмотрел на Девину. Она ждала. Молчание затянулось. Джейк думал. Наконец он принял решение.
— Хорошо, расскажите мне, что вы задумали. — Девина бросила быстрый взгляд на Чарлза. Чарлз улыбнулся, лицо Девины тоже озарила улыбка.
— Спасибо, что поверил нам, Джейк.
Харви Дейл попытался сесть в мягкое кресло, стоявшее в его спальне. Это ему не удавалось. Он вскрикнул. Боль возникла в пояснице и, казалось, даже во всей спине. Он попытался вновь, проклиная свою немощь, проклиная человека, который довел его до такого жалкого состояния, проклиная судьбу. Но за все свои страдания Харви Дейл заставит заплатить, и в полной мере. Сегодня он сделал первый шаг к возмездию.
Харви с трудом сдерживал ликование. Росс Моррисон, этот вор, совершенное ничтожество, мерзавец, пытавшийся отомстить ему за своего глупого отца, теперь будет двадцать лет мучиться в тюремной камере. Харви уже позаботился, чтобы Моррисон непременно попал в Юму. Он договорился с шерифом Бондом о шести охранниках. Расходы его не волновали. Моррисон вскоре будет надежно заперт в камере, и Харви позаботится, чтобы этот мерзавец отбыл там весь срок, до последнего дня. Харви добьется этого, даже если придется использовать его политическое влияние.
Он глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Девина была снова с ним, но его несколько тревожило ее состояние. С тех пор как ее освободили, она была с ним холодна. Он удивился, прочтя в ее глазах осуждение, но не стал доискиваться причины. Он еще не настолько поправился, чтобы выслушать ее ответ. А когда поправится, сумеет ее убедить, сумеет преодолеть ее молчаливое сопротивление.
Только бы ему выздороветь! Он увезет Девину из этой проклятой глуши. Он повезет ее в Сан-Франциско. Он позаботится, чтобы она вышла замуж за молодого человека, достойного ее. У Девины будет все, что она захочет. Все, что он хочет для нее. Он позаботится об этом и тогда снова увидит ее теплый взгляд, обращенный к нему.
Довольный этими мыслями, Харви улыбнулся, но тут же вспомнил, что его когда-то неотразимая улыбка теперь стала уродливой. Он поднес здоровую руку к лицу, нащупав пальцами перекошенную часть лица, и почувствовал отвращение. Никогда больше его улыбка уже не вскружит голову женщинам. Прекрасная Лили… Еще недавно он тешил себя тайной надеждой, что сможет уговорить ее вернуться в его постель, хотя она и свободна от обязательств перед ним. Но сейчас она будет смотреть на него с отвращением. Ненависть в душе Харви вспыхнула с новой силой. И в этом тоже был виноват Росс Моррисон.
Харви глубоко вздохнул, чтобы унять бушующую в душе ярость. Ему нельзя об этом думать. Доктор Гастингс сказал, что ему вредно волноваться. Он должен поправиться!
Харви еще несколько минут боролся со своей беспомощностью, но, наконец сдавшись, прокричал голосом, вызывавшим у него самого отвращение:
— Молли! Иди помоги мне!
На лестнице послышались тяжелые шаги Молли, и Харви попытался сдержать нетерпение. Когда раздался стук в дверь, он ворчливо ответил:
— Да входи же! Я ведь звал тебя!
Когда Молли появилась на пороге, он скомандовал:
— Помоги мне. Я не могу встать.
Молли подошла, неодобрительно глядя на хозяина:
— Не надо так расстраиваться, мистер Дейл. Доктор Гастингс сказал…
— Я знаю, что сказал доктор Гастингс! — Презирая свое немощное тело, дрожавшее, когда Молли помогала ему встать, Харви спросил: — Где мисс Девина? Я не видел ее весь день. Уже темнеет, а ее все еще нет дома.
Помогая хозяину сесть на кровать, Молли ответила:
— Она придет, мистер Дейл. Она скоро придет. Харви разозлился, услышав покровительственные нотки в ее голосе, и у него снова начала дергаться щека.
— Ладно, ты сделала, что от тебя требовалось, теперь уходи!
Не обращая внимания на недовольный вид Молли, Харви отвернулся и глубоко вздохнул, когда она наконец закрыла за собой дверь. Ему гораздо лучше, когда он один.
Черт, где же Девина?
Шериф Бонд взглянул на поднос с ужином для заключенного. Он вдохнул аппетитный запах и взглянул на миниатюрную китаянку, которая, доставив поднос, повернулась и собралась уходить. Нахмурившись, он схватил ее за руку. Его седые усы дрогнули, когда она почтительно склонила голову. Будь прокляты эти китайцы! Неужели они никогда не могут посмотреть человеку в глаза?
Прищурившись, он спросил у нее:
— Что-то я тебя не видел тут раньше. Ты новенькая на кухне?
Женщина кивнула:
— Да, я должна работать вместо Лум Чоу, пока он не поправится.
— Да? А я вроде уже привык видеть его тут каждый день. Что с ним случилось?
Женщина снова склонила голову, и губы шерифа дернулись от раздражения. Неудивительно, что никто не доверяет этим китайцам. Чертовски неудобно разговаривать с их макушками.
— Это старая болезнь, — ответила женщина. — Неприятности с желудком, которые не позволяют ему работать в ресторане, чтобы никого не заразить.
Шериф Бонд тут же отступил и с подозрением взглянул на поднос. Черт, никогда не знаешь, какую болезнь могут завезти в страну эти чужеземцы.
— Ладно, можешь идти. Послезавтра уже не будет необходимости приносить еду. Как только рассветет, мы увезем нашего заключенного. — Губы шерифа довольно дернулись, и он пожал плечами. — Не хочу, черт возьми, чтобы осужденный преступник слишком долго был в этой тюрьме. Может испортить нам репутацию.
Ужасно довольный собственной шуткой, шериф Бонд ожидал реакции от молчаливой китаянки, но так и не дождался. Его веселье постепенно меркло, и, глядя на склоненную голову женщины, он скривился. У этих китайцев и чувства юмора нет.