Порочный босс для тихони
Шрифт:
— Да будь ты сверху грязненький, — я обиженно шмыгаю, — все тоже были бы в восторге.
Он вносит меня в квартиру, а Владимир молча уступает ему дорогу. Похоже, ему не очень пришлось по душе обвинение, что он, как и его сын, не разговорчив и сложен.
Глава 37
Евгений вносит меня в ванную комнату, и тут я изъявляю желание спуститься с его рук, а то стало немного неудобно перед Владимиром, который спрятался в моей комнате.
— Не дергайся, — низко и вибрирующе урчит Евгений, усаживает на бортик ванной так, чтобы ноги оказались внутри нее и пальцем грозит. — Аля, доведешь меня, и я тебя опять свяжу.
— При отце? — с осуждением шепчу я. — Ужас какой.
— Я ему все объясню, и он меня поймет, — закрывает дверь на защелку. — Снимай носки.
И сказано тоном, не терпящем возражения, поэтому с легким трепетом подчиняюсь ему. Носки действительно продырявились в нескольких местах, и я грустно вздыхаю, аккуратно отбрасывая их в сторону:
— Жалко.
Евгений присаживается рядом, сосредоточенно закатывает брюки, а затем и мои штанины. Ему неудобно и тесно в маленькой ванной, но я не смею воспротивиться его заботе.
— Я, кстати, в детстве хотел быть банкиром, — он снимает душевую лейку с крепления и включает воду, проверяя ладонью температуру, — забавно.
— А я вот немой не хотела быть.
— Но отлично сыграла немую при двух наших встречах, — он направляет душ на мои ступни. — Я так и не смог тебя разговорить.
— Я же думала, что ты меня не узнал.
— Ты же меня узнала.
— Я другое дело, — фыркаю я, наблюдая, как Евгений вспенивает в ладонях мыло и разворачиваюсь к нему вполоборота. — Ты пьяный был.
— Да и ты едва на ногах стояла. Грациозно так шаталась из стороны в сторону и хихикала, — он тщательно намыливает мою правую ступню.
— Не хихикала, а соблазнительно смеялась.
— Да? — он поднимает на меня удивленный взгляд, массируя левую ступню. — Окей. А потом ты швырнула мне в лицо маску.
— Не швырнула же… — я обиженно надуваю губы.
Евгений ласково усмехается и намыливает свои ступни. После он поливает наши ноги теплой, а я смотрю как ручейки грязной воды и пены стекают к сливу и мне спокойно и уютно.
— Давай договоримся, — Евгений выключает воду, возвращает душевую лейку на крепление и берет меня за руку, — ты не убегаешь, а я не буду по шлюхам ходить.
— Если посмеешь хоть к одной мымре морду сунуть… — я сердито всматриваюсь в его глаза.
— Аль, я люблю тебя.
Я сглатываю в тишине,и в эмоции, которую можно определить как паника счастья, охаю и подрываюсь с места, но поскользнувшись вновь плюхаюсь на бортик, а потом заваливаюсь назад, глупо и
— Куда? — рявкает Евгений и сгребает меня в объятия, спасая от падения на кафель и маленький прямоугольный коврик с утятами.
— Никуда, — испуганно шепчу я и прижимаю холодные ладони к щекам, — я тебя тоже люблю.
— Я знаю.
— Нет. Я теперь тебя иначе люблю.
— В каком смысле?
Мягко вывернувшись из его рук, воссторжено вглядываюсь в его глаза.
— До этого момента я любила тебя безответно, а теперь… — я выдыхаю, — ответно! И это куда приятнее.
Сердце в груди стучит громко и часто, но в нем больше нет желания вырваться на свободу, ведь рядом ему в такт бьется другое. Как бы я ни фантазировала о признании Евгения, даже мои смелые мечты и рядом не валялись с тесной ванной, мокрыми ногами и проволокой на пальце. Нет тут пафосной романтики, красивой луны над головой, музыкантов, но есть чистое и настоящее чувство, которое и должно было расцвести в крохотном помещении с кафельными стенами.
— Ты странная, Аля.
— Это комплимент? — на всякий случай уточняю, чтобы зря не обижаться.
— Да, — Евгений опять меня обнимает и вынуждает прижаться к нему, — раз я тут сижу, то комплимент.
Сидим в молчании, слушаем как капля за каплей падает на дно ванны, и я хочу продлить момент нашего уединения до нескольких часов. Я вслушиваюсь в дыхание Евгения, запоминаю тепло его тела, запах и уют объятий.
— У меня такое ощущение, что мы уже поженились, — тихо и серьезно проговаривает он.
— Угу, у меня тоже, — соглашаюсь я, потому что пережила я сегодня такой всплеск эмоций, которые не каждая невеста испытывает на свадьбе.
— Тогда поехали в медовый месяц?
— Он обычно после бракосочетания.
— А у нас будет до. И свадьбы… — Евгений замолкает и едва слышно продолжает, — пышной свадьбы я не хочу, поэтому я предлагаю, Аля, только ты сразу не психуй, ага?
— У меня нет пунктика насчет белого платья…
— У меня есть пунктик насчет белого платья, — Евгений фыркает, — не перебивай. Я предлагаю…
— Господи, да не тяни! — возмущенно восклицаю и прижимаю ладонь ко рту.
— Я предлагаю, чтобы мой отец и твои родители прилетели к нам к концу медового месяца и мы…
— Сколько пауз, — взволнованно шепчу я.
— Ты в белом платье, я в костюме, тоже в белом, потому что черный цвет меня угнетает, — строго чеканит Евгений, — а с нами на берегу моря только наши родители, а за кадром фотограф.
— А на каком конкретно берегу? — уточняю я.
— А мне без разницы, — пожимает плечами, — и так как ты еще числишься моей секретаршей, Аля, бронирование билетов, отеля на тебе.