Порочный босс для тихони

Арская Арина

— Зачем?

— Чтобы нарисовать тебя, — я улыбаюсь и стягиваю с него влажные плавки.

— Хорошо, отправим тебя на курсы рисования, — тихо шепчет Евгений и шумно выдыхает, когда обхватываю ладонью основание члена, что под моими пальцам наливается кровью.

На одной из картин Евгений у меня будет нагой, возбужденный и с хитрым прищуром глаз. Он целует меня и несдержанно валит на кровать, но я, решительно взбрыкнув, вынуждаю его перевернуться на спину:

— Я сегодня главная.

— Что-то новенькое.

Затыкаю

его рот своим, а затем приступаю к изучению его шикарного тела. Я целую каждый сантиметр, поглаживаю и даже трусь щеками, чтобы не только ладонями запомнить жар его кожи, но и лицом. Он тяжело дышит, когда спускаюсь к лобку, и я внимательно вслушиваюсь в каждый хриплый выдох.

Касаюсь губами бархатистой мошонки, неторопливо провожу языком по терпкому от морской соли стволу и с трепетом облизываю упругую головку. И во мне нет даже крохотный искры стыда, лишь топкая любовь, тягучая нежность и теплое желание. Вновь с неторопливыми поцелуями поднимаюсь к лицу Евгения. Одно рукой направляю его естество и со стоном насаживаюсь на него, принимая без остатка. Нетерпеливые руки накрывают мою грудь и под легкий влажный ветер, что ласково треплет волосы, поднимаюсь и опускаюсь, покачиваясь на волнах сладкого удовольствия и любви.

Мы достигаем пика одновременно. Мои спазмы переплетаются с пульсацией Евгения, а его глухие стоны вторят моим. Обессиленная падаю на тяжело вздымающуюся грудь, впитывая последние капли оргазма, и крепкие руки ласково меня обнимают.

— Я знаю, как ты нарисуешь меня, — хрипит Евгений.

— Голым…

— Нет, — возмущенно цокает Евгений. — Нарисуешь меня маслом и во фраке.

— Голеньким и на алых простынях, — шепчу я ему в грудь и замираю, потому что меня внезапно мутит.

С покряхтыванием отползаю от Евгения и внимательно обнюхиваю косточку манго. Не хватало мне еще отравиться во сне, но запах пусть и насыщенный, но приятный. Сглатываю, потому что чувство тошноты нарастает.

— Что? — обеспокоенно спрашивает Евгений.

— Мне кажется, что я отравилась. Тошнит, — отбрасываю косточку и обиженно откидываюсь на матрас. — Мы так не договаривались.

Евгений нависает надо мной, а затем торопливо встает и покидает спальню. Через две минуты возвращается с узкими белыми коробочками в руках и взволнованно протягивает их мне. Не сразу понимаю, что он принес тесты на беременность, и испуганно интересуюсь:

— Откуда они у тебя?

— Я запасливый.

— Думаешь, не отравилась? — меня охватывает легкая дрожь паники.

— Иди и немедленно это узнай, — строго командует Евгений, а я слышу в его голосе нотки тревоги и одновременно радости.

— А, может, у меня аллергия на манго? — встаю и забираю коробочки из его рук. — Я же его как не в себя ем.

— Вот именно, — многозначительно всматривается в глаза, — и солью еще посыпаешь. Кошмар.

— Ничего не кошмар, а вкусно и изысканно, — шлепаю босыми ногами мимо Евгения. —

Ты ничего не понимаешь в высокой кухне.

Прежде чем удостовериться в том, что я все же отравилась, я иду в душ, а мой будущий муж возмущается, чего я тяну из него все жилы.

— Отстань! Я должна быть чистенькой.

— Беременной ты должна быть, а чистенькая ты или нет уже дело десятое, — бурчит за дверью Евгений, а я его почти не слышу из шума воды. — Тебе сложно, что ли, пописать и потом намываться?

Через десять минут его возмущений я сижу на унитазе и смотрю, как в окошках трех пластиковых тестов на беременность высвечиваются плюсики.

— Ну?

— Подожди, пока ничего непонятно, — я беру коробку и внимательно вчитываюсь в инструкцию на английском.

— Да, господи! — врывается Евгений и хватает один из тестов. — Чего тут непонятного? Плюс! Ответ положительный! — он замирает и сипит. — Положительный…

— Да, похоже, ты прав, — я откладываю коробочку и поднимаю взгляд.

Пусть я снаружи само спокойствие, а внутри мне очень страшно и волнительно. Во мне формируется другой человек, у которого почему-то проснулась тяга не только к манго с солью, но и к авокадо с сахаром. Нет, с медом.

— Аль…

— Авокадо с медом хочу, — я голодно облизываюсь.

— Встань, пожалуйста.

Я выполняю просьбу Евгения, и он душит меня в объятиях. Он тоже напуган и пребывает в шоке, что наша неуемная страсть дала результаты. Одно дело говорить о возможной беременности, а другое с ней столкнуться. Было два человека, а будет три! Чудо, не иначе.

— Кроме авокадо есть еще пожелания?

— От маринованных огурчиков бы не отказалась, но где их тут взять? Я не то, чтобы их сильно хочу, но все беременные тащатся от огурцов, — едва слышно бубню в грудь Евгения.

— Ни слова больше, — решительно заявляет он и выходит.

— Нет! Не уходи! Да не нужны мне огурцы! Манго с солью вкуснее!

Паника моя напрасная, потому что Евгений делегирует поиск огурцов и меда для авокадо персоналу элитной туристической деревушки по телефону. Заслушавшись его строгим английским, я любуюсь бледным профилем и сама себе завидую. Какого мужика я отхватила у судьбы!

— Будут тебе огурцы, — Евгений кладет трубку.

— Правда? — недоверчиво щурюсь на него.

— Они тут огурцы, оказывается, очень уважают, — он изумленно чешет бровь. — Женихи обязаны прийти к родителям невесты с огурцами, иначе согласия им не видать. Это странно. Почему именно огурцы? Я бы мог понять стадо овец, но не корзину огурцов.

— Может, тут какие-то особенные огурцы, которых у нас нет?

— Вот и посмотрим.

Через час мы сидим на террасе и дегустируем огурцы из пяти стеклянных банок и ничего особенного кроме острого и сладкого маринада я не отмечаю. Огурцы и огурцы. Хрустят, брызгают соком при укусах и совершенно ничем не удивляют.