Порочный святой
Шрифт:
— За нашего золотого мальчика, Сэйнт, — произносит тост Девлин, спасая меня от общения с Мариссой. Я бросаю на него благодарный взгляд, и он приподнимает бровь. — И вам, пенсионерам, свалить на хуй после этого года.
Девлин пригибается с безудержным весельем, когда я ударяю его.
— Давай наебемся! — Бишоп воет, как койот, и делает глоток.
Остальные отвечают на его боевой клич и допивают напитки.
Марисса делает вид, что виски выливается из уголков ее надутого рта, а янтарные струйки стекают по
— Упс, — бормочет она, снова прижимаясь к моему телу. — Я вся перепачкалась. Слижи это для меня, малыш, — она приподнимается на цыпочках и шепчет мне на ухо. — А потом мы можем пойти в твою комнату, и я вылижу тебя.
Не веря своим глазам, я наблюдаю за ней краем глаза.
Часть меня просто хочет, чтобы я сдался. Даже если я покончил с ее чушью, моя жизнь обретает больше смысла, когда я делаю то, что от меня ожидают. Играю на позиции квотербека, встречаюсь с главной чирлидершей, живу американской мечтой.
Легче отключиться и придерживаться статус-кво.
Но я не могу.
— Марисса, ну же…
Я нежно толкаю ее в спину и костяшками пальцев вытираю след виски с ее шеи и окидываю взглядом вечеринку, ища еще один тонкий как бумага предлог, чтобы улизнуть.
— Елена пытается позвать тебя на танец, — я ободряюще толкаю Мариссу. — Иди развлекайся. Я, наверное, выйду покурить.
К счастью, Марисса попалась на удочку. Ее бедра качаются в преувеличенных движениях, когда она отходит от меня. Как только она оказывается со своими друзьями, она низко приседает и высовывает свою попку, соблазнительно покачивая ею.
— Господи, — бормочу я.
Девлин хлопает меня по плечу.
— Надо было просто позволить ей сосать твой член. Потом ей надоест, и она оставит тебя одного на всю оставшуюся ночь.
— Перерыв был ее идеей.
— Это всегда их идея, когда цыпочки хотят освободиться от привязанностей.
Я хмурюсь.
— Летом ее родители отвозили ее в Монако.
Девлин низко присвистнул.
— Ага. Она точно пыталась урвать какой-нибудь отпускной член без чувства вины, — на лице Девлина появляется задумчивое выражение. — Или киску.
— Мне все равно. Я все равно с ней покончил.
— Что ж, тебе придется доказать это перед всеми.
— Я искал всю ночь, но никто не привлек моего внимания.
— А что насчет той?
— Нет.
Он сканирует всех вокруг нас и тонко указывает на другую красивую девушку.
— Эта?
Я вздыхаю.
— Нет.
Наше движение вперед и назад продолжается по мере того, как мы оцениваем потенциальные варианты. В другом конце комнаты я замечаю девушку, на которую я могу рассчитывать, что она избавит меня от моей нынешней бывшей на ночь. Она моя старая верная.
— Вот. Хизер идеально подходит для этого.
Когда я пересекаю комнату, меня охватывает смесь облегчения и жара, преодолевая расстояние за четыре шага.
Она
Мое внимание переключается на ее задницу, и я облизываю губы.
Извини, брат. Статус капитана команды и мой день рождения важнее, чем новенькая в очереди за киской.
Я хватаю ее за бедра и кружу. Ее потрясенный писк едва слышен, прежде чем я прижимаюсь губами к ее рту. Мои руки обнимают ее, пальцы зарылись в шелковистые волосы на затылке.
Ее задница божественна. Он идеально ложится в мою руку.
Она извивается, и мои руки напрягаются. Каждый раз, когда мы трахаемся, мы изо всех сил уделяем время прелюдии. Это заставляет мою кровь загореться, и мой член затвердевает в джинсах.
Волчий хор свистит вокруг нас.
Когда я целую ее, меня одолевает желание перекинуть ее через плечо и отнести в свою спальню. Она пахнет невероятно, и я поглощаю тихие звуки, которые ускользают от нее.
Боже, мой член проснулся, черт возьми. Апатия, цепляющаяся за меня, исчезла. Я немного обрел себя прежнего и это то заставляет меня ухмыляться, глядя на ее пухлые губы.
От одного поцелуя я готов к действию.
Я собираюсь трахнуть ее так хорошо, что она не ходить прямо в школу в понедельник.
За всю ночь мой член не проявлял никакого интереса к девушке. Приятно снова оказаться на вершине, пока я чертовски целую огненную маленькую распутницу в своих руках.
3
ДЖЕММА
Деваться некуда.
Мое тело прижато к его телу.
Он положил одну большую руку на мою задницу, сжимая ее, а другой обхватил мою шею, чтобы удержать меня на месте, пока он требует мой рот.
Поцелуй жадный.
Мой мозг не может двигаться по прямой, потому что от того, как его язык проникает за мои губы, у меня подгибаются пальцы на ногах. Когда наши языки соприкасаются, его низкий рык вибрирует в моем теле и вызывает пронзительный импульс тепла.
После того, что я пережила, я потрясена ответным волнением, бурлящим в моих венах.
Это противоположно тому, как я представляла себе свой первый поцелуй. Сладкое, мягкое прикосновение губ, которое я себе представляла, вспыхнуло, опаленное реальностью этого злобного, собственнического натиска жара.
Когда рука пещерного ублюдка скользит по моей заднице и впивается в пояс моих джинсов, мозг, наконец, приходит в себя. Я резко вдыхаю и сильно прикусываю губу засранца.