Порочный святой

Идэн Вероника

Я качаю головой, пытаясь сказать, что это не его вина.

Алек протягивает мне ключи, я прижимаю их к груди, как спасательный круг. Они означают свободу. Оружие самозащиты. Контроль.

— Оставь их себе. Мы пойдем через минуту. — Его голос мягкий, вразрез со звуками Лукаса, рвущегося к Картер позади него. — Ты в порядке?

Я нерешительно киваю, глотая воздух. Он снова берет мои руки в свои и прижимается к ним лбом.

— Мне жаль, Джем. Теперь все будет хорошо. Ты в безопасности.

Алек

встает и пытается оттолкнуть Лукаса в сторону, но тот слишком далеко зашел в буйстве своей защитной ярости. Ему приходится оттаскивать Лукаса с помощью Девлина. Лукас, задыхаясь, отступает в сторону. Алек на секунду застывает над Картером. Затем в порыве движения он ударяет Картера кулаком в живот.

— Никогда больше не подходи к моей сестре! Слышишь меня?

Лукас сжимает окровавленные руки, готовый снова вскочить. Его глаза опасны, челюсть в ярости. Он бросает взгляд на меня, и через мгновение тени разлетаются в стороны.

— Ты хочешь выдвинуть обвинение? — Его голос тверд. Он едва может держать себя в руках. — Мой отец может помочь.

Мне требуется минута, чтобы обрести голос, мой язык вялый, тело все еще находится в состоянии повышенной готовности, когда я сажусь и обнимаю себя.

— Нет. Я просто хочу, чтобы это закончилось.

Лукас хмурит брови, но кивает. Он снова поворачивается к Картеру и, схватив его за воротник, тащит наверх.

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к Джемме, заговоришь с ней... черт, если ты даже посмотришь в ее сторону, — Лукас вцепился ему в лицо, — я приду за тобой. Я покончу с тобой.

Мне кажется ироничным, что Лукас на одном дыхании предлагает мне услуги адвоката своего отца, а на другом — угрожает Картеру.

У Картера опухший глаз, который позже превратится в черный синяк. Его голова дергается, когда он кивает в знак признательности.

В один момент меня охватывает потребность выбраться из комнаты, включается режим —бой или бегство.

Я ускользаю, пока парни демонстрируют свой тестостерон. Музыка слишком громкая, смех раздражает. Я должна выйти из дома.

Мой желудок угрожает вернуться к моему ужину, когда я спотыкаюсь на почти пустой террасе, а дождь гонит всех внутрь. Этого недостаточно. Я должна уйти. Прямо сейчас.

Тошнота усиливается, когда я, ковыляя, спускаюсь по ступенькам во двор. В небе сверкает молния, затем раздается раскат грома.

Дождь поливает меня, холодные капли стекают по шее на рваную рубашку. Я вздрагиваю.

В моей голове преследующие воспоминания о Мэтте сливаются с тем, что только что произошло, в тошнотворную амальгаму. Я добираюсь до машины и приваливаюсь к борту, борясь с сухими рыданиями.

Счищаю слизь с кожи, но оно не проходит. Я хочу уехать как можно дальше

от Картера. Я распахиваю дверь и запрыгиваю в CR-V, дрожащими руками включаю зажигание. Каждая тень, каждый скрип сучьев деревьев, каждый отзвук дождя заставляют мое сердце сжиматься.

Я проверяю зеркала на наличие своих демонов пятьдесят раз, прежде чем выехать из машины.

Думала, что возвела свои стены после Мэтта, думала, что стала сильной, но мой режим бей или беги сильно перекосился в сторону бегства.

Гроза заставляет меня нервничать, пока я еду по извилистой горной дороге. Каждый громовой хлопок заставляет мое сердце сбиваться с ритма, и я надеюсь, что не будет еще одного затора на дороге, как в прошлый раз.

Я вскрикиваю, когда руль борется со мной, управление вырывается из моих рук на несколько остановившихся секунд, когда машина рыскает по скользкой дороге.

Когда я восстанавливаю контроль, и слезы затуманивают мое зрение, в зеркале заднего вида появляются фары.

Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на отражение, когда мое тело холодеет, ледяная дрожь пробегает по нервным окончаниям.

Меня тошнит, я задыхаюсь от страха.

Картер идет за мной.

Я закрываю его. Я не могу быть у него.

34

ЛУКАС

Как только я заканчиваю командовать Девлину выгнать Картера и Мариссу, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что Джемма пропала.

Она исчезла.

Ледяной кулак прорывается в мою грудь, чтобы задушить мое сердце, когда я мчусь через всю вечеринку, преследуя ее, с кровью Картера на моих израненных костяшках.

Моя ярость не утихает. Картер заслуживает большего, чем побои за прикосновение к Джемме. Я пылаю от желания отомстить, в моей голове звучит кровожадный фокус. Придется подождать. Джемма — мой главный приоритет.

— Ты ищешь грустную девушку?

Я приостанавливаю свое беспокойное сканирование мокрой от дождя палубы. Под навесом сидит одинокий курильщик, сигарета болтается между его пальцами.

— Да.

Курильщик кивает на ступеньки. — Отъехала минут пять назад.

— Черт.

Я уже спускаюсь по ступенькам по двое за раз, похлопываю по карману, посылая благодарность любой силе, которая меня слышит, когда нащупываю контур ключей. У меня нет времени, чтобы схватить Алека или других.

Когда я бросаюсь в машину и включаю передачу, я прижимаю руку к колотящемуся в груди пульсу. Мое сердце еще не полностью успокоилось за последние тридцать минут. Как только я обеспечиваю безопасность Джеммы в одной ситуации, она идет и ныряет в другую.

— Черт возьми, Джемма.