Порочный святой

Идэн Вероника

Я вцепился в руль и переключил дворники на более быструю настройку. Надеюсь, я не опоздал. В последний раз, когда она выехала на незнакомую дорогу под дождем, все было очень плохо. Дважды такой участи ей не избежать.

Трудно регулировать скорость, когда мое беспокойство нарастает. Я знаю, что лучше, но все равно пролетаю повороты быстрее, чем следовало бы.

Страх бурлит в моем нутре.

Пожалуйста, позвольте мне догнать ее. Пусть она будет в безопасности.

Сладкое облегчение наступает,

когда я замечаю задние фары CR-V.

— Вот ты где!

Джемма не сбавляет скорость, а наоборот ускоряется. Я ругаюсь и следую за ней, нажимаю на клаксон, чтобы привлечь ее внимание, думая, что она может не понять, что это я. Это только усугубляет ситуацию.

Ее машина виляет, слишком быстро преодолевая поворот дороги.

— Нет! Джемма!

Вспышка молнии ослепляет меня на секунду.

CR-V виляет, шины теряют сцепление с мокрой дорогой. Я втягиваю воздух и жму на тормоза, когда CR-V заканчивает вращение. Мы выстроились в линию для лобового столкновения.

Я превращусь из ее спасителя в того, кто заберет ее жизнь. Моя нога вдавливает педаль тормоза, и я слишком напуган, чтобы говорить, в моей голове звучат мольбы.

CR-V заносит и останавливается, весь автомобиль раскачивается от силы удара. Джемма сделала это, она остановилась!

Моя эйфория рассеивается, когда я вижу, что машина все еще раскачивается. Мне удается полностью затормозить в нескольких футах от машины, Range Rover едва успевает припарковаться, прежде чем я выбегаю из машины.

Заднее колесо CR-V отрывается от края дороги, болтаясь над грязным склоном без сцепления с дорогой. Это слишком далеко от комфорта.

— Джемма! — Мои легкие горят от силы моего крика.

Я добегаю до CR-V и открываю дверь ключом, кровь размазывается по моей руке, так как дождь бьет меня, тянусь внутрь, чтобы заглушить двигатель, затем вытаскиваю ее из машины под проливной дождь.

Ей повезло. Еще несколько сантиметров, и ее машина могла бы перевесить и скатиться вниз по склону. Думаю, мы в безопасности.

Молния освещает нас, освещая ее разбитое лицо и мое сердце сжимается.

— Джемма. — Я прижимаю ее к себе. — Ты в порядке. Ты в порядке.

Она вся дрожит. Я крепко прижимаю ее к себе, пока нас поливает дождь. Гром заставляет ее подпрыгнуть.

— Ты нарушила свое обещание. — Я прижимаюсь губами к ее макушке. — Ты обещала больше никогда не пугать меня так, а потом сделала то же самое.

Джемма начинает плакать, захлебываясь икающими вздохами у меня на груди. Я прижимаю ее тело к своему, нуждаясь в том, чтобы окутать ее безопасностью, я защищу ее.

Даже если я ее не заслуживаю.

— Шшш, милая. — Я глажу ее волосы. Слова проливаются наружу. Я бессилен остановить признания, которые льются из меня. — Мне так жаль, Джемма. За все. Я должен был бороться сильнее.

Говорить. Защищать тебя лучше. Я не должен был причинять тебе боль. Я не хочу этого делать, я только хочу сделать тебя счастливой. Я хочу, чтобы ты всегда улыбалась.

Ее руки зарываются в мою рубашку, цепляясь за материал. Я обхватываю ее лицо и наклоняю голову, чтобы увидеть ее глаза.

— Теперь я всегда буду оберегать тебя.

Джемма кивает, ее лицо изображает муку, которая пронзает мое сердце. Непокрытой рукой я смахиваю дождь и слезы. Губы Джеммы подрагивают, и она смотрит на меня большими зелеными глазами.

Я целую ее, мои губы мягко прижимаются к ее губам, я обнимаю ее лицо, как будто оно хрупкое.

Знаю, что она не хрупкая. Она сильная. Яростная.

Девушка, которая подкралась ко мне, которая бросила мне вызов, которая заставила меня посмотреть в лицо маске, которую я так долго носил.

Джемма — единственная душа, которая когда-либо пела в полной гармонии с моей. Я люблю ее.

35

ДЖЕММА

Опасный стук сердца постепенно замедляется, чем крепче Лукас обнимает меня, он успокаивает всю боль, разрушающую мое сердце и разум. Его рот движется мягко и медленно.

Все исчезает, когда мы целуемся.

Мы расстаемся на вдохе, его лоб прижат к моему. Его большие пальцы проводят по моим щекам легкими движениями.

— Лукас, — шепчу я.

— Ты мне так дорога, что это меня пугает. — Его признание еще не закончено. Ему еще есть, что излить. — Скажи мне, что тебе нужно. Если ты хочешь, чтобы я встал перед всей школой и сказал правду, я скажу.

Сморщенный смешок покидает меня.

— Я серьезно. — Лукас прижимается губами к моему лбу. — С Мариссой ничего не было, я был только с тобой с сентября. — Он отступает назад, чтобы встретиться с моими глазами серьезным взглядом. — Это видео старое. С тех пор, как мы встречались.

— Мне тоже жаль. — Я выдохнула и обвила руками его талию, зарываясь в его тело в поисках тепла. Одна из его рук обхватывает меня, и это кажется правильным. — Я была так твердо намерена верить в то, что думала о тебе в своей голове, что поспешила с выводами. Так было проще, потому что это давало мне повод вернуться туда, где мне было комфортно.

Грустное выражение пересекает его лицо.

— Знаю, это грустно, но мне было легче справляться с жизнью, когда я оставалась снаружи. Например, фотография. Моя гордость заставляет меня отталкивать людей. Это был единственный способ, который я знала, как защитить себя. Если бы я поверила в худшее, я могла бы вернуться к тому, чтобы быть на воле в одиночестве, где ничто не могло бы причинить мне боль.