Порог искушения
Шрифт:
Крэйн был раздосадован и недоволен.
— У меня одна проблема. — произнесла я безучастно. — Вы. Все вместе взятые.
Я встала и пошла из гостиной на второй этаж. Идея, что вдруг пришла мне в голову, как можно выпутаться из этой ситуации с меньшими для себя потерями, пришла внезапно. И требовалось срочно приступить к её реализации.
Крэйн только яростно взирал, сжимая губы. Что-то подсказывало мне, ещё немного и он действительно от слов перешёл бы к делу, так ему хотелось выпустить пар.
Непривычно чувствовать, когда кто-то хочет намылить
Глава 36
Половинчатая натура она на то и половинчатая, чтоб можно было её видоизменять в нужную сторону. Человек, демон — выбор для меня не стоял вовсе. Человеческую природу я отмела напрочь — в её оболочке я ни то, что поддамся Лойду в два счёта, а, скорее всего, сдамся при первой возможности, даже если он не будет об этом просить. Но вот демоническая сущность была во мне сильней и упрямее, вот и стоило увеличить её критическую массу до максимума, чтоб при встрече с Лойдом влечение к нему не поглотило меня за раз.
Я давно не прибегала к такому способу переигрывания себя, поэтому предстояло вспомнить всё — от и до. Научил меня этому процессу, конечно же, отец. В детстве играть с ним в прятки было одним из любимых моих развлечений. И если человеческую оболочку он мог обнаружить легко и просто, то с демонической — уже в разы сложнее. Так же, как и я, обретая полноценного союзника в таком внутреннем состоянии, могла обнаружить его следы лучше.
Сначала я честно пыталась сконцентрироваться, сидя прямо на стуле. Потом стоя посередине спальни. Потом лёжа на кровати. Все мои попытки провалились, и я начала по-тихому звереть про себя. Я меняла место, позу, мысленный взор — бесполезно — я всё ещё была собой.
Только после всех многочисленных попыток я перешла к крайней мере — я залезла в шкаф, поглубже уселась под рядами развешанной одежды и, закрыв глаза, постаралась представить, словно я опять в детстве прячусь от отца или сижу в засаде, чтоб его напугать, когда он появится. Концентрация, мысленный приказ, давление на вторую свою сущность. Сколько времени прошло в таком состоянии я не знаю. Только когда демоница во мне заговорила в полный голос, я, утомлённая собственными действиями, там и уснула. Сколько проспала тоже неведомо. Проснулась я оттого, что кто-то пристально смотрел на меня. Этот взгляд щекотал сознание под черепной коробкой. Я открыла глаза. Лойд стоял и с неподдельным удивлением взирал на меня.
— Я, конечно, всё понимаю, Нэйс, что в этом доме для тебя не так много комнат, как ты, по-видимому, привыкла, но обживаться в шкафу — это что-то новенькое.
Я потёрла глаза и зевнула, после чего уже выползла наружу.
— Может я искала себе уединённое место,
Лойд помог мне подняться.
— Что тут думать, Нэйс?! Твоё будущее будет светло и прекрасно, если ты останешься подле нас.
— Чеши языком больше. — произнесла я, разминая затёкшие мышцы.
— Твоё мнение о нас слишком однобоко. Мы желаем тебе добра.
Лойд улыбнулся, а ещё на одних шипящих, добавил:
— А ещё мы желаем тебя.
Мурашки пробежали по телу от макушки до пят. И где, чёрт побери, во мне выдержка демонессы, если от одного звука голоса Лойда, меня скручивает в канаты идиотского желания?!
Лойд притянул меня к себе.
— Как странно у тебя сегодня горят глаза. — тихо произнёс он, вглядываясь в мои зрачки. — В них бродят целые океаны огня.
Голос его становился всё тише, переходя на шёпот. Становился густым, грудным и хриплым. Ненавижу, когда он так делал! У меня мозги сворачивались, а кровь ни то, что текла по венам, она превращалась в магму, и меня коробило от мысли, что я онемею и застыну как истукан.
Руки Лойда обняли за спину. Я впечаталась в его торс. Его тело обволокло со всех сторон.
— Нэйс, ты адская крошка моих желаний.
Это было нашепчено прямо в губы и азбука Морзе этих касаний навсегда запечатлелась в памяти как монолит. Я прогнулась под Лойда, когда он вжал меня в себя. Когда его губы впились до невозможности сладко и крепко.
«Конец близок» — эта мысль вновь резанула рассудок горечью.
«Иногда смысл ни в том, чтоб одержать победу, а чтоб вовсе не проиграть» — вспомнились слова Этеля.
О победе я уже и не помышляла. Какое там! Тут бы сохранить рассудок при полном своём поражении! Нестерпимо зажгло в груди. «Это конец» — мысль проскользнула, успев проскочить в закрывающийся проём двери, что схлопнул сознание напрочь, заколотив гвоздями крышку прямо в середине груди.
Губы беспрекословно распахнулись, когда Лойд поцеловал меня. Тело размякло, расслабилось и отдалось на всю величину рук. Глаза закрылись от непереносимости прекрасности бытия. Глухота, онемение, бессилие. Безвольная немощь порабощающих чувств.
Глава 37
Я была полной дурой, что отказывала себе в этом. Дурой дважды, когда пыталась от этого бежать. Я никогда не думала, что пространство может вбирать в себя, воздух дышать тобой, свет вглядываться, а слух вытягивать из тебя звуки. Нет. Не было. И не будет ничего лучше этих мгновений.
Лойд был бесподобен, прекрасен, невозможно хорош. Его губы закрепились на моих раз и навсегда. Руки обвили навечно. Тело прильнуло ко мне на все времена.
Лойд снимал с меня одежду не торопясь, оголяя часть за частью. Его руки бродили по мне, как легковесные яхты, бороздя моря во все паруса. Оголив меня, он разделся сам, не отрываясь от меня ни на одно мгновение. Его нагое тело коснулось моего. Горячее, пылкое, с какой-то неясной тревожностью в движениях.