Порог искушения

Яблочная Душа

Глава 33

Эйфория схлынула, оставив свербящие ощущения незаконченности в самой глубине. Мне нестерпимо хотелось ещё. Да так, чтоб внутри всё было растёрто до лазоревых всполохов сознания. Так, чтоб дыхание расширяло грудную клетку, уходя параллельным пространством в солнечное сплетение. Так, чтоб союзнические войска крови, мышц и связок, под нотами чувств нервно обрастали жаром, жаждой и желанием. Меня душило собственное противостояние разума и потребности плоти. Сдаться, значит признать поражение на поле боя, до объявления

войны.

Крэйн стоял, нависая надо мной, ожидая вердикта судьбы. Я заглядывала в собственные мысли, в надежде провалиться в беспамятство. Я смотрела, едва дыша и моргая, в глаза Крэйна и видела собственное отражение испуга, замешательства, растерянности, сопротивление влечению. А кроме этого, видела то, что одолевало Крэйна в этот момент: отзвуки моего вожделения, как эхо, переливались всполохами северного сияния. Я видела в нём свои же собственные потребности запылавшего от искры пламени.

Крэйн молчал. Смотрел. Улыбался. Всё как всегда и раньше. Победный клич плоти был брошен, когда рука потянулась к его шее, на которой в неведомом ритме билась жилка его жизни, принадлежащий мне на это момент. Понимание этого захлестнуло последние остатки разумности и сопротивления в себе самой.

Пульс Крэйна был неистов. Кожа пылала. Тело напряжённо замерло в одной позе.

Унять бы собственное бьющееся сердце, что отдавалось давлением в виски и веки. Рука потекла ниже — к вздымающейся груди, к дыханию лёгких и стуку сердца под рёбрами. Прошлась дальше — к упругому животу, замыкающий окончание торса и открывающий захватывающий вид на всё, что ниже.

За первой рукой последовала вторая. За ней потянулись губы, бедра и грудь. Исследование шло потоком и во все стороны. Открывающиеся участки тела закреплялись в памяти, воспаляя желание ни то, что до пламени, до лавовых глубин и протуберанцев термоядерных реакций.

Победа. Поражение. Флаги. Знамёна. Неистовый клич. Крэйн принял моё обезоруживающее падение с трепетным отношением, нежностью слов, ласкающими прикосновениями, с восторгом взгляда.

Едва граница безвозвратного плена была пройдена, как Крэйн подхватил меня и унёс на кровать. Тело безвольно пало притягательным рельефом плоти. Разум умолк. Душа с лёгким хрустом приходила в себя. Крэйн до умопомрачения расцеловывал меня от скул до бёдер. Руки скользили, прижимали, бродили множественностью прикосновений. Он вдыхал меня. Он дышал мной. Он целовал меня. И одарял поцелуями. Он наслаждался моими ласками, нежа меня в своих руках.

Ночь была длинной, разбавленная кротостью, страстью, мягкостью и тёплом. Один раз войдя в меня, Крэйн до последнего не покидал пределы моего тела, пока усталость не поработила нас в свои тягучие лапы.

Глава 34

"Конец близок" — это первое, что пришло мне на ум, после позднего пробуждения.

Крэйна в спальне не было и я облегчённо выдохнула. Лойд мне теперь не светит ни в каком виде. Ни первым, ни вторым, ни последним. Мои потуги понравиться ему, рухнули в боях без правил за обладание мной. Если Крэйну

это удалось, то трепыхаться с Лойдом — оттягивать, так или иначе, приближающую действительность. То, что обоим я надоем и очень скоро, в этом сомнений у меня не было. Все их попытки добиться от меня близости, были вызваны лишь долгоиграющим отторжением мной их.

У меня было время, возможности, способы. Я оставалась в памяти Лойда короткими визитами, краткими разговорами, знаками его внимания ко мне. А что теперь? Достигнув нужного, какие цели он будет преследовать в дальнейшем? Ещё раз переспать со мной? Да в этом я хоть трижды произведи на него впечатление, они потонут во всех остальных интимных моментах от того количества девушек, что он имеет каждый день. У меня был шанс понравиться ему в дозированном общении, но всё располосовано, как дым. Вихрящиеся туманы памяти горькой тоской лежали на сердце.

Я долго сидела в кровати, прислушиваясь к малознакомым звукам этого места, всматриваясь в его стены и обстановку. После душа и неспешных сборов, я прошествовала из спальни в столовую, где надеялась получить свой завтрак. За столом сидели Лойд и Крэйн. Я молча прошествовала к свободному месту и уселась, безучастно глядя вокруг.

— Звонил Этель. — проговорил Крэйн, глядя на меня. — Сказал, что вечером появится.

— Хорошо. Спасибо.

— Ночевать ты у него не будешь. — произнёс Лойд, пододвигая ко мне чашку горячего кофе.

Я ничего не ответила, делая несколько глотков жгучего напитка. Следующими на очереди были тосты, ветчина, яйца и хлопья в молоке.

— Ты хорошо спала? — спросил Крэйн, с нескрываемым интересом.

Я сдавленно проглотила кусок пищи, глядя на него с недоверием.

— Я вроде ни в космосе была, а в твоей постели.

Крэйн улыбчиво взирал на меня.

— Ты очень беспокойно вела себя во сне. Я спрашиваю, потому что не уверен, что тебе не снились кошмары.

— Не снились.

Лойд подсел ко мне ближе.

— Нэйс, ты должна признать, наше общество для тебя гораздо предпочтительнее всех остальных.

— Чем это? — уставилась я на него.

— Мы значительно моложе всех остальных твоих знакомых демонов, а, соответственно, у нас больше точек соприкосновения по интересам, воспитанию и даже характерам. Тебе не будет с нами скучно — это факт. Возьми хотя бы Этеля.

— Не надо его сюда приплетать! — резко ответила я.

Лойд замолчал, впиваясь в меня взглядом. Секунду мы глядели друг другу в глаза. Потом он медленно встал.

— Та пентаграмма… Чьё имя ты собиралась произнести над ней?! — повышенным тоном, чеканя слова, проговорил Лойд. — Его?!

— Тебя это не касается! — также звонко ответила я.

— Ну, ничего, я сам тебе её нарисую, чтоб ты раз и навсегда избавилась от этого наваждения! — угрожающе произнёс Лойд.

Я обрадованно притихла. Мои глаза заблестели. Губы окрасила улыбка. Лойд как-то странно изменился в лице.

— Крэйн, она на твоей совести до самого вечера. — добавил Лойд, выходя из-за стола и направляясь в коридор.