Пороки друида и водка
Шрифт:
— Тори? — шепнул Эзра.
Я отчасти лежала на его груди, глядела на свою Даму Пик.
Исчезла.
Карта была пустой, чары в ней пропали, и я ощущала себя голой. Дама была моим первым артефактом, первым союзником в бою. Она была со мной во всех боях, была моим тузом в рукаве, моим козырем. Она отбивала атаки магов, волшебников, демонов и големов. Каждый раз, когда я нуждалась в ней, она спасала мой зад.
А теперь ее стерла магия Панциря.
Я не успела снять артефакты, надевая плащ. Миг промедления мог привести к моей смерти
Кристаллы звякнули на моем запястье, пустые и обычные. Медный кастет был просто медью. Даже зелья в моем пистолете стали бесполезными.
Впервые с тех пор, как я подобрала Даму Пик в том переулке напротив квартиры брата, я была без магии.
Я обвила руками Эзру, уткнулась лицом в его плечо, закрывая его, прячась от вспышек магии, звона оружия и шипения чар. Странный запах донесся до моего носа, Зак и Варвара обменивались чарами и зельями. Их голоса звенели, произнося заклинания.
Два мастера темных искусств сражались только своими навыками.
Варвара завизжала, и я подняла голову.
Высоко над нами полная луна сияла, заливая серебряным светом дым, что поднимался над ареной боя. Разноцветные жидкости залили разбитый пол и обломки потолка. Один кусок бетона пузырился, пар поднимался завитками.
Еще крича, Варвара прижала запястье к груди — кровавый обрубок руки, ладонь пропала. Она полезла под плащ, взмахнула сияющим артефактом, воя заклинание.
Зак вытянул руку, и желтый щит фейри появился, покрывая весь его рост. Копья из магии цвета фуксии вонзились в его щит, наконечники были в дюймах от его тела. Он махнул рукой в сторону, убирая щит и чары, которые он остановил, и прыгнул ближе, взмахивая саблей.
Она выпалила заклинание, тьма замерцала перед его мечом. Алый клинок мог прорезать сталь, но отскочил. Зак пришел в себя и ударил снова, но латынь дальше срывалась с ее губ. Она снова и снова останавливала его удар, не давая попасть по ней.
Он яростно бросился, клинок проехал по темной магии, Зак шагнул слишком близко.
Варвара напала и провела стальными когтями по его предплечью, разрывая татуировки друида. Его сабля разлетелась осколками света, он отшатнулся.
— Ori tuum da mihi pectus, — радостно завопила она, потянулась к нему, темный диск был в ее хватке, — tuum iam…
Он вытащил кинжал из ножен на бедре и вонзил клинок в ее грудь.
Воздух за волшебницей замерцал. Лаллакай появилась с вихрем темных волос, ее полные красные губы изогнулись в улыбке, и тут я поняла, что татуировок с перьями на руках Зака не было.
— Ты проиграла, — прошептала темнофея в тишине.
Зак вырвал клинок из врага. Варвара падала, а он отбросил кинжал и схватил ее за горло руками. Скаля зубы, он поднял ее, поднес ее лицо ближе к своему, ее ноги почти оторвались от пола.
— Я говорил, — прохрипел он, — что буду смотреть, как ты умираешь, давясь своей кровью.
Мышцы его рук напряглись, жуткий хруст раздался среди обломков здания. Ее тело содрогнулось, сдавленное скуление вырвалось из ее горла.
— Одной смерти мало, — он смотрел в ее глаза. — Ты могла бы умирать тысячу раз, и этого было бы мало.
Она царапала его запястье оставшейся ладонью, хрипя от боли и ужаса, ее ноги метались. Зак не двигался, руки были уверенными, сжимали ее горло, секунды тянулись. Ее движения стали безумнее, а потом замедлились. Ее руки опустились, с хриплым бульканьем Варвара застыла.
А он не двигался. Лаллакай, стоя в паре футов от него, улыбалась, глядя на своего друида.
Он медленно выдохнул и разжал ладони. Тело волшебницы рухнуло на пол кучей. Зак смотрел на поверженного врага еще миг, а потом ушел в обломки. Он склонился, поискал среди развалин. Через минуту он выпрямился, стряхнул пыль со своего гримуара и убрал его в карман.
Его зеленые, человеческие и уставшие, глаза посмотрели на меня.
По нему было видно, что он пережил жестокий бой. Кровь текла по его лицу из пореза на щеке. Больше ран было на теле, футболка была изорвана. Ожоги покрывали его плечо. Его пояс был почти без флаконов, кристаллы потемнели. Только одна руна фейри осталась на левом предплечье, правая рука была изорвана, кровь закрывала оставшиеся татуировки.
Он пошел ко мне, игнорируя Лаллакай.
Я опустила взгляд, Эзра смотрел на меня, его усталость была в тысячу раз хуже, чем у Зака, и была еще хуже из-за боли и отчаяния на глубине его взгляда. Эзра знал, что дошел до грани. Он знал, что на пару мгновений впал в безумие, которого боялся почти десять лет.
Он пережил ночь, но какой ценой?
Я коснулась его щеки.
— Подожди тут.
Он улыбнулся. Слабо, с печалью, но он все равно улыбнулся для меня.
— Вряд ли я смогу встать, так что подожду.
Еще две слезинки покатились из моих глаз, я нежно поцеловала его в губы, а потом поднялась, вытерла слезы и повернулась к друиду.
Он остановился в пяти шагах от меня с опаской на лице. Я глядела в его глаза, искала то, что мне нужно было увидеть.
— Ты убил ее, — я указала на тело волшебницы. — Своими руками, как и хотел.
Он взглянул на поверженного врага, а потом посмотрел на меня.
— Доволен? — я с трудом сохраняла тон ровным. — Это того стоило, Зак?
— Я отомстил за жизни, за которые нужно было отомстить.
Дрожь пробежала по мне, и я еще раз заглянула в его глаза, но, как бы ни вглядывалась, не видела сожаления. Моя челюсть задрожала, но я подавила всхлип.
Он повел плечами.
— Не смотри на меня так. Я с самого начала хотел убить Варвару до того, как она сбежит с Эзрой. Я не знал, что он так сорвется.
— Я говорила тебе, что его время почти на исходе, — хрипло сказала я, грудь сдавила дрожь. — Я говорила, что он терял контроль.
— Я все еще не знал, что такое произойдет.