Порт-Артур — Токио
Шрифт:
Перед самой атакой большая часть их экипажей должна была перебраться на крейсер. На борту оставались механик, кочегары, расчеты «максимов» и три офицера на мостике. Всего около двадцати человек. Все — специально вызвавшиеся для этой миссии. Роль двух приданных брандерам «каэлок» и заключалась в их спасении, поскольку шансов выйти целым из этого предприятия у парохода-брандера было не много. Вернее, практически никаких.
Поэтому сейчас, пока все остальные крейсера отходили в точку рандеву, где нам предстоит собраться по окончании операции, «Рион», сопровождая брандеры, двигался, обходя с севера острова Митикошима, к горлу Сасебского залива. В четырех милях от него он примет на борт большую часть экипажей брандеров,
А что же в это время происходило у японцев? Информацию об этом мы получили только после окончания боевых действий, но для понимания читателем дальнейших событий, уместно привести ее здесь. Штаб соединенного флота имел агентурную информацию как о выходе в море основных сил нашего флота и ГЭКа из Артура и Владивостока, так и о последовавшем за ним уходом крейсеров Егорьева. Главными целями нашей операции они считали либо порты на юге Кореи, либо остров Хоккайдо.
В первом случае войска Оямы, сконцентрированные в районе границы Маньчжурии и Кореи оказывались между молотом и наковальней, а кроме того лишались подвоза предметов снабжения и продовольствия. Что в условиях нашего господства на море вело к неизбежному и скорому поражению Страны восходящего солнца. Во втором случае, несмотря на определенную затяжку боевых действий, Россия могла бы в итоге претендовать на значительные территориальные приобретения, подкрепленные штыками ее солдат. Но быстро свершиться все это не могло.
Второй вариант — возможно и большее зло, но с отсрочкой по времени, был признан японским военным руководством в данный момент менее опасным, чем первый. Тем более, что они уже активно работали над проблемой завершения войны внешнеполитическими средствами, полагаясь на вмешательство международных посредников. Поэтому в Токио считали необходимым ЛЮБОЙ ценой помешать нам осуществить высадку армейских сил в порту Пусан или гавани Мозампо. Гензан, или Порт Лазарева, так же был под угрозой, но учитывая состояние сухопутных коммуникаций к нему, высадка там считалась в штабе Соединенного флота менее вероятной.
Получив информацию об обстреле Гензана нашими «рысаками», а затем, на следующий день, Пусана броненосцами и большими крейсерами Витгефта, причем с тралящим караваном впереди, японцы окончательно уверовали в то, что десант в Корею уже неизбежен. В отряд Вильгельма Карловича входили идущие из Артура во Владивосток для окончательного ремонта «Полтава», «Петропавловск», «Громобой» и «Россия», а так же сопровождающие их два минных крейсера и несколько миноносцев.
В итоге новый командующий Соединенного флота вице-адмирал Ямада Хикохачи получил приказ вывести в море все боеспособные корабли для нанесения удара по русским транспортам с десантом. Причем удар обязательно эффективный. Его кораблям было предписано атаковать наш десантный отряд, не взирая ни на какие потери. Вплоть до таранов и потери ВСЕХ участвующих в акции японских кораблей от огня русских сил эскорта. Главное — потопить транспорты, не дать высадиться гвардейцам…
И логику такого решения можно понять. Пришедшие в качестве подкреплений японского флота новые корабли погоды уже не делали. Некого было подкреплять. Сами же эти два броненосца и несколько крейсеров были несоизмеримо слабее соединенной мощи нашего ТОФа. Их гибель ценой нескольких боевых кораблей у нас, или существование за спинами береговых артиллеристов,
В итоге, в дополнение к сосредоточенным на островах Цусима минным флотилиям и кораблям контр-адмирала Катаоки, вице-адмирал Ямада готовился лично вывести к северному побережью Кореи первую боевую эскадру в составе двух броненосцев, 4-х броненосных и 3-х бронепалубных крейсеров. Еще один броненосный крейсер типа «Гарибальди» и один бронепалубник все еще находились в сасебских доках. Не успевали поучаствовать в этой самоубийственной операции и все три крейсера, два броненосных и один бронепалубный, находившиеся в доках Йокосуки и Ураги. Выход собранных Ямадой сил из Сасебо, был запланирован на 10 часов утра.
Однако он так и не состоялся. Так уж было судьбе угодно распорядиться, что в этот же самый день, но тремя часами раньше началась наша атака на главную японскую военно-морскую базу, ставшая, фактически, последним драматическим военным актом всей этой дальневосточной кампании…
Глава 7
Черные корабли. Третье пришествие
Токийский залив, Токио. Февраль 1905-го года.
Облачная пелена на востоке начала слегка сереть. Светает… Като Шиба вздохнул. Он заступил на пост три с половиной часа назад. Скоро ему предстояло сменяться. Дождевик вполне сносно держал влагу, винтовку он укрыл полой, так что особо тщательно чистить не придется. Но эта вселенская сырость все-таки доставала…
Солдат Империи. Нет, сейчас — часовой. Затянув поплотнее капюшон, Като, время от времени посматривая вокруг себя, неторопливо промерял шагами границы своего поста. Сто двадцать шагов вдоль бруствера в одну сторону. Поворот. Сто двадцать в другую. Поворот. Три 280-миллиметровых гаубицы под бесформенными брезентовыми чехлами впереди. Поворот. Три гаубицы позади… Бетон потерны и бруствера. Темная, почти черная вода внизу. Плеск волн. Шум ветра. Шорох дождя… Ползущий по часовой стрелке молочный, перечеркнутый строчками летящих капель конус прожектора ближнего обзора. Где-то там, метрах в пятистах, маленькие серебристые гребешки волн в бледном пятне… Желтые лампы по сторонам внутренней пристани. Красный фонарь на конце волнолома…
Зимой или в плохую погоду капитан Вакабэ менял караульных каждые 4 часа, дабы не вредить здоровью солдат, а главное, чтобы ощущение дискомфорта от холода и сырости не отвлекало их внимания, притупляя бдительность. Хотя, если честно говорить, эти самые внимание и бдительность притупились уже достаточно давно: их усиленная охранная рота несла караул на Форту Дайити уже больше года. Их вместе с пулеметной командой перевели сюда еще в декабре 1903-го года. Вначале было трудно — самим пришлось вместе с наемными рабочими строить себе казарму, поскольку жилые помещения искусственного острова были рассчитаны на размещение полного штата артиллерийской прислуги, минеров и всего лишь взвода пехоты.
Однако, слава богам, все трудности были преодолены успешно. С офицерами им повезло: что капитан Вакабэ, что оба лейтенанта — Хиро и Танигучи, были вполне спокойными людьми, лишенными излишнего снобизма или бессмысленной злобности. Избивали солдат в их роте только за серьезные провинности, а вместо обычного сержантского мордобоя, офицеры ввели в практику наказание битой, как это принято на флоте. Конечно, пятая точка болела после этого жестоко, но зато «портрет» при экзекуциях не страдал.