Порт-Артур — Токио
Шрифт:
В пехотном взводе будет 3 отделения и постоянно командовать взводом будет офицер. В пехотной роте нужно иметь 3 пехотных взвода. В батальоне станет три роты пехоты, рота станковых пулеметов системы Максима и батарея минометов.
В пехотном полку — 3 батальона пехоты и дивизион новых трехдюймовок в составе 3-х батарей 4-х пушечного состава. Бригады нужно упразднить. В дивизии — 3 пехотных полка и отдельный пехотный батальон резерва, артиллерийский полк трехдивизионного состава, пулеметная команда, минометная рота.
При новой организации в дивизии будет всего 3240 штыков в 10-и батальонах, 72
При переходе на штаты военного времени, то есть, произведя мобилизацию, мы получим в дивизии уже 10500 штыков. За счет перехода на 4-х полковую систему. При которой к 3-м отделениям, взводам, ротам, батальонам и полкам добавляется по 4-му аналогичному подразделению. Численность соединений первой линии возрастет в три раза. Но при этом у нас останется еще достаточно кадрового резерва унтер-офицеров и офицеров для укомплектования такого же числа новых дивизий второй линии!
Добьемся мы этого тем, что введем систему боевой подготовки и обучения аналогичную той, что фрагментарно существует уже у немцев, а до совершенства была доведена в моем мире к началу тридцатых годов этого века. Причем немцы не дураки, и секрет этот свой тщательно прячут. Суть его в подготовке рядового солдата к исполнению обязанностей командира отделения. «Комода» готовят на комвзвода. И так по всей цепочке вверх. Вплоть до полковников.
Решительно меняется и тактика. Все войска строятся в один эшелон, в резерв предназначается отдельный батальон дивизии. Командиры батальонов могут выводить в резерв один взвод, командиры полков — одну роту. Боевые участки будут увеличены из расчета интервала между солдатами в цепи 5–6 шагов.
Артиллерийская батарея сокращается до 4-х орудий и основным методом стрельбы является отныне стрельба с закрытых позиций по угломеру. Стрельба с открытых позиций должна производиться в исключительных случаях. В штат батарей вводятся корректировщики или, если хочешь, артиллерийские разведчики.
Теперь о конкретном порядке реорганизации. Сейчас мы имеем в составе дивизии 2 бригадных и 4 полковых штаба, 16 батальонов старой организации. Каждая бригада будет переформирована в дивизию нового образца, бригадные штабы преобразуются в полковые. Еще один дивизионный штаб будет сформирован заново…
— Василий, подожди, пожалуйста… Ну, допустим, с пехотой все логично. И, по большей части, понятно. А как же кавалерия? Откуда мы строевых лошадей столько возьмем. Это просто не реально…
— Здесь тема отдельная. Пока я бы вообще ничего кардинально не менял. Тем более, что это ведомство Николая Николаевича…
Ну, тачанки, это естественно. Казачки от них в полном восторге, что и понятно. А вот с организацией, на мой взгляд, пока ничего делать не стоит.
— Почему? Из-за дяди? Нет?
— А сам-то не догадываешься, главный танкист?
— Хочешь сказать, что появление танков приведет к отмиранию кавалерии ВООБЩЕ?
— Не сразу, не единомоментно. Но по мере улучшения скоростных и маневренных характеристик танков,
— А как же казаки?
— Казаки, Михаил, это не просто род кавалерии. Это… Епт… Миша! На пол! Ложись!!!
Уловив далекий звук орудийного выстрела, Балк резко вскочил и, увлекая за собой Великого князя, бросился в угол комнаты, где темнел лаз в подвал. И в ту же секунду первый снаряд врезался в угол дома. Грохот. Дым и кирпичная пыль заволокли комнату. Посыпались стекла… Еще два снаряда упали вблизи фундамента.
Воспользовавшись моментом, Василий одним броском достиг лаза, затащив Михаила в подвал. И вовремя. Два из трех снарядов второго залпа угодили точно в середину дома. Деревянная мансарда развалилась как игрушечный домик в сторону разбитой фасадной стены. Третий залп лег менее удачно: в руины дома попал только один из его снарядов, довершив превращение единственного кирпичного особняка на южной окраине Йокогамы в невысокую груду дымящихся развалин…
Канонада и грохот разрывов стихли. Вокруг превращенного в руины дома раздавались лишь крики кинувшихся разбирать завал гвардейцев и спецназовцев, да ржание напуганных лошадей. Неожиданно тонким голоском запричитал Бурнос, ворочая в одиночку доски и балки рухнувших стропил. Громко стонал один из часовых, посеченный осколками. Еще двое солдат и прапорщик погибли…
Откашлявшись от пыли, Михаил приподнялся на локтях.
— Василий! Ты жив…
Рядом кто-то закопошился…
— Да, блин, чего ему сделается… Он же памятник… Жив, жив. Только чем-то по балде приложило так, что до сих пор небо в алмазах. Блин, как чувствовал. Не подводит пока… Сам как? Цел?
— Слава Богу… Плечо ушибло слегка. И… Что это было? За три-то часа до окончания перемирия? И что ты почувствовал?
— Что было? Вас, Ваше Императорское высочество, только что замочить хотели. Конкретно и на полном серьезе.
— Но…
— Без «но». Давай выбираться отсюда по добру по здорову. Твари… Шустовскому каюк! Однозначно… Вроде свет в том углу пробивается. Осторожнее! Руки-ноги не переломай.
А чувствовал… Помнишь, на рассвете, тот шальной снарядик, что на пустыре рванул? Никакой он был не шальной… Я потому еще всех из дома и убрал. Не только чтоб нам пообщаться без лишних ушей.
— А почему сразу и мы не ушли?
— Ты бы не пошел. Типа, не дело перед гвардейцами страх показывать. Хотя в нашем случае оказалось бы — предусмотрительность.
— Твоя правда… Бурнос! Это мы! Здесь еще несколько бревен. Отсюда не сдвинуть…
Но все-таки, Вась, как догнал до возможности этого «подарка»?
— Историю японскую поизучал, прежде чем к тебе в гости отправляться…
Саша! Там в правом углу под столом должен быть мой чемодан. Откопай обязательно. Если открылся — все бумажки найди и собери. Головой отвечаешь…
— И что там, в их истории?
— А в их истории — нет человека, нет проблемы. Помнишь пулю в Кондратенко? А по тебе разве не стреляли? А как Макарова на мину заманить хотели? У них, знаешь ли, ликвидация вражеского военноначальника или политика приравнивается по значению к важнейшей боевой операции.