Порт-Артур. Том 2

Степанов Александр Николаевич

– Я здесь совершенно ни при чем! На что мне нужен ваш прапорщик! – вздернула нос Варя. – Он герой не моего романа. Я таких клякс не люблю!

Пока они пикировались, Звонарев проснулся и вышел к ним.

– Собирайтесь, поедемте со мной, я привела вам лошадь, – распорядилась Варя.

– Слушаюсь, госпожа свирепая амазонка! – вытянулся прапорщик.

– Не отпущу, хоть что хотите делайте, не отпущу! – вцепился в него Вениаминов. – Вас, кроме того, приглашала к себе Страшникова, – уговаривал Звонарева Вениаминов.

После

длительных переговоров было решено, что сначала они все втроем отправятся с визитом на Зубчатую батарею, а затем уже Звонарев поедет в Управление артиллерии.

– Блохин, Ярцев, Юркин! – позвал прапорщик. – Отправляйтесь на Залитерную, довольно здесь погостевали.

Солдаты мгновенно собрались.

– Разрешите по дороге зайти на Утес? – попросили они.

– Только не застряньте в кабаке.

– Никак нет, разве что, идя через мосточек, ухватим кленовый листочек, – скроил умильную рожу Блохин.

– Я тебе ухвачу! – пригрозил прапорщик.

Солдаты откозыряли и ушли.

Оставив лошадей на Саперной, Варя вместе с Звонаревым и Вениаминовым пешком направилась на Зубчатую.

Батарея была украшена флагами. В стороне тянулись длинные ряды столов, уставленных мисками и котелками. Парадно одетые солдаты выстроились у своего блиндажа. Тут же около аналоя расхаживал священник в золотой ризе. Чета юбиляров приветливо встретила гостей. При виде Вари Страшникова расплылась в улыбке.

– Как ипло со стороны ваших родителей вспомнить о нашем семейном торжестве и прислать вас к нам, – пропела она, целуя девушку.

У Вари от удивления даже рот раскрылся. Ей и в голову не приходило, что ее могут принять за посланницу. Сообразив это, она поспешила принести поздравления и наилучшие пожелания капитанше. Сам Страшников, несмотря на теплый день, был в парадном мундире, при всех орденах. Вениаминову и Звонареву пришлось извиниться за свой будничный вид.

После молебствия с провозглашением многолетия юбилярам все направились к накрытым для солдат столам. Каждому было выдано по чарке водки, паре соленых огурцов и куску солонины. Фельдфебелю и фейерверкерам капитанша подносила чарку собственноручно. Присутствие начальства явно стесняло солдат, и они ели без особой охоты.

Звонарев по приглашению капитана с трудом проглотил сильно наперченную соленую бурду, именуемую щами, и наполовину протухшую солонину.

– Не правда ли, очень вкусно? – спросила его Анна

Павловна.

Из вежливости прапорщик выразил одобрение, но

Варя простосердечно заметила;

– В госпитале кормят гораздо лучше.

– Но там же больные.

Вениаминов поспешил перевести разговор на менее щекотливую тему:

– Анна Павловна прекрасная хозяйка, в чем вы сейчас и убедитесь, отведав ее пирогов.

Капитанша не замедлила пригласить гостей в блиндаж, где уже был накрыт стол.

– В тесноте, да не в обиде. Прошу рассаживаться,

где кто может, – говорил Страшников.

Обед оказался изысканным, вкусным и сопровождался обильной выпивкой в виде различных наливок и настоек.

– Мы решили пустить в ход все свои запасы. Ведь неизвестно еще, долго ли мы проживем. Один шальной снаряд – и жизнь будет оборвана, – вздыхала капитанша.

– Что ты, Нюсик! Бог не без милости, как-нибудь уцелеем, – поспешил успокоить супруг.

– Ваш блиндаж настолько прочен, что его с одного попадания не разрушишь, – заметил Звонарев.

– Две недели работала почти вся рота, – с удовольствием пояснил капитан.

Появились песельники-солдаты. Они затянули какуюто заунывно-торжественную кантату в честь своего командира. Затем последовали различные церковные песнопения, которым умиленный Страшников подпевал во весь голос.

Пиршество закончилось шампанским под крики гостей «горько молодым». «Молодые» с двадцатипятилетним стажем супружеской жизни торжественно облобызались и прослезились.

– Сколько они друг другу испортили крови за это время! – шепнул Звонарев на ухо Варе.

– Меньше, чем вы мне за последние дни своей никому не нужной бравадой, – ответила она.

Гости отправились обратно на Саперную.

– Интересно, во что обошлось Страшниковым сегодняшнее торжество? Накормить целую роту – это чегонибудь да стоит, – заметил Звонарев.

– Святая наивность! – отозвался Вениаминов. – Конечно, ни во что! Солдат накормили и напоили за счет артельных сумм, а нас угощали тоже, верно, на экономические суммы, имеющиеся в каждой роте.

– Значит, мы сегодня объедали солдат, которых и без того отвратительно кормят? – спросила Варя.

– Вы ставите вопрос уж слишком ребром, мадемуазель, – уклонился от ответа капитан.

– Знала бы, так ни за что не пошла бы на Зубчатую. Мне в горло не полез бы кусок!

Добравшись до Саперной, Варя и Звонарев распростились с Вениаминовым и сели на лошадей. Когда они проезжали мимо дома Акинфиевых, их из окна окликнула Надя. Поздоровавшись, она упрекнула прапорщика:

– Зачем вы все время рискуете собой, милый Сережа? Хорошо раз, хорошо два, но когда-нибудь это кончится плохо для вас. Хоть бы вы, Варя, запретили ему лезть бог знает куда очертя голову.

– А что он еще выкинул? – строго спросила девушка.

Надя подробно рассказала о приключениях Звонарева в последние дни.

– Никогда не поверю, чтобы этот трусишка был способен на такие дела. Все это страшно преувеличено, – притворно усомнилась Варя.

Акинфиева начала уверять ее в достоверности своих сообщений.

– Так и быть, намылю ему голову, – пообещала девушка, прощаясь с лейтенантшей.

– С каких это пор вы стали для нее «милым Сереженькой»? – недовольно спросила Варя, когда они отъехали. – Откуда такая интимность?