Портал
Шрифт:
– Интуиция?
– Называй, как хочешь, – улыбнулся Белый. – Сути это не меняет. Отождествляясь с рассудком, который из пустоты создает твое примитивное ложное эго, ты теряешь связь со мной, твоим истинным Я, живущим повсюду и полностью пронизывающим мир людей и все остальные миры. Отождествляйся со мной, не сооружай неприступную стену между нами, и все встанет на свои места. Будь самим собой, ибо быть в ладу со своим высшим Я, выполнять свое предназначение и тем самым обрести истинное счастье – это и есть Шамбала, которую люди ищут, но руководимые своим ущербным недомышлением и себялюбивыми корыстными интересами, никогда не смогут найти, поскольку полностью приравнивают себя к своему разуму и не могут вырваться из этого порочного круга.
– Тогда, на уроке Галины Ивановны, это был ты? – я буквально замер от охватившего меня предчувствия.
– Да, я… Но что это тебе дает? – поинтересовался Белый. – В действительности мы всегда вместе. И мы так сильно связаны, что никто не в состоянии нас разъединить, кроме тебя самого. Это единственное, что ты пока должен знать. В тот день я и не думал спасать тебя от позора перед классом, я просто появился в нужный момент. Ты сам тогда достучался до меня и приоткрыл калитку, за которой находится путь ко мне, и я намекнул тебе о своем существовании. Ищи этот путь. Сделай это своей задачей. А Шамбала… Шамбала, в том виде, в котором ты ее себе представляешь, вообще не имеет никакого смысла. Забудь о ней.
– А у Чифа есть высшее Эго? – мне было любопытно, как все это устроено.
– Разумеется, и более того, мы с ним очень хорошие и старые друзья, – Белый снова рассмеялся, но голос его стал немного глуше. – Думай о главном, Дмитрий Кляйн по прозвищу Шаман. Думай о нашей связи…
– Белый! – я вдруг понял, что наша беседа подошла к концу. – Когда мы снова увидимся?
– Это зависит только от тебя. Место и время не важны. Значение имеет только твоя готовность. И помни, что я говорил в прошлый раз. Помощь рядом. Тебя найдут.
В динамике послышались короткие гудки отбоя. Разговор был окончен. Я медленно положил трубку на рычаги аппарата, располагавшегося на зеркальном трюмо в узкой и темной прихожей, и какое-то время стоял неподвижно. Как и в прошлый раз, я ощутил на груди прохладное прикосновение медальона с изображением райской птицы. Мне было легко и хорошо. Удивительная пустота, если можно так выразиться, переполняла меня и распространялась вокруг. Но она не пугала и не создавала неприятных ощущений, или каких-либо неудобств. Я застыл, словно оцепеневший, и молча глядел на себя в зеркало, не думая ни о чем. Это напомнило мне то состояние, которое я испытывал тогда, в тибетской пещере неподалеку от Ринбунга: полное безмыслие и сладостный целительный покой. Может это и есть то истинное счастье, которое Белый только что назвал просто жизнью в настоящем? И тут я вдруг заметил, как первая посторонняя мысль потихоньку подкралась ко мне. Это была мысль о моей исключительности.
Я буквально увидел, как она юркой серебристой змейкой вынырнула откуда-то из пустоты небытия, и сосредоточился на ней, пытаясь как следует разглядеть ее как бы со стороны. Она была прекрасна, и представлялась мне удивительным живым существом, но все же не мной, то есть некой дивной, но посторонней сущностью, не имеющей ко мне ни малейшего отношения. Я залюбовался ею, и мне даже показалось, что я слышу какие-то звуки: то ли слова, то ли мелодичный перезвон валдайских колокольчиков. Это доставило мне легкое удовольствие, которое, к сожалению, длилось недолго – всего пару секунд. Мысль-змейка вошла в меня и слилась со мной. Мы срослись и сроднились. О да, я исключительный! Таких как я нет во всем свете.
А затем целый рой мыслей с оглушающим грохотом влетел в мою голову, и я ощутил привычный гул разных идей, догадок, предположений и соображений, которые зашумели и застрекотали наперебой, мешая друг другу, и мгновенно принялись рвать и кромсать меня на части.
* * *
С чувством болезненного дискомфорта от пробуждения собственного рассудочного мышления Шаман поплелся в гостиную, где его ожидал приятель.
– У тебя что там, запор? – зевнув поинтересовался Чиф с нарочитым томлением.
Шаман удивленно посмотрел на друга, вальяжно раскинувшегося в уютном отцовском кресле, и спросил:
– С чего ты взял?
– Ну, а куда ты ходил?
– Телефон звонил.
– Когда? – удивился Чиф.
– Да вот только что, – сказал Шаман. – Я по телефону разговаривал.
– Да ну… Я и не слышал, – пожал плечами Чиф, – думал, ты на толчок торопишься.
Шаман уже начинал привыкать к чудесам. Он еще раз взглянул на товарища, и, помня, о чем только что говорил Белый, постарался перевести разговор на другую тему. Его теперь очень интересовали те таинственные враги, о которых упоминалось в беседе, но напрямую действовать было нельзя.
– Не бери в голову, – сказал он другу. – Скажи лучше, какие у тебя есть идеи по поводу поездки.
– Да нет никаких идей.
– Ты вроде говорил, что твой отпуск скоро заканчивается, и ты будешь дослуживать в Союзе, – продолжил Шаман.
– Ну.
– Как же ты тогда собираешься отправиться со мной в Тибет? Или это только треп, – он проговорил это с наигранной легкой горечью. – Что, неужели целый год еще ждать?
– Ну, не знаю, – забеспокоился Чиф, – Как получится. Может мне удастся кое-кого убедить в важности нашей поездки, и мне разрешат.
– Что разрешат? – не прекращал напора Шаман. – Прекратить службу в армии? Это что же у тебя за друзья такие могущественные появились? А ну, колись!
– Да нормальные друзья, – вяло отбивался Чиф. – Я, в общем, точно не знаю. Но, вроде, так, влиятельные…
– Гэбисты? – открытым текстом, наконец, спросил Шаман.
– Ну, да, вроде… – промямлил Чиф, понимая, что перед давлением друга ему не устоять.
– Что им известно о Шамбале? Говори, или мы вас расстреляем, – грозно продекламировал Шаман, театрально картавя, как Павел Кадочников в фильме «Подвиг разведчика», и тут же заразительно рассмеялся.
У Чифа отлегло. Честно говоря, он не на шутку перепугался. Его сразил тот уверенный напор, с которым Шаман бац, и вывел все на чистую воду. И как он только догадался? Непостижимо. Да еще так быстро… Напугало Чифа и то, что несмотря на условия строжайшей секретности, которые вменял ему капитан Самохвалов, он все-таки взял и вот так легко и глупо разболтал товарищу великую военную тайну Маниту – грозного и ужасного бога всех индейцев и чекистов – с потрохами. Но веселый смех друга успокоил его. Чиф понял, что никто не будет терзать его и корить, да и вообще со временем неловкую ситуацию можно будет как-нибудь замять и спустить на тормозах.