Портал
Шрифт:
Когда он вернулся в обезьянник, Чифа там уже не было.
«Неужто совсем загребли?» – подумал Шаман.
Вопросы лезли в голову один за другим. Вообще-то хотелось бы знать, что это было? Что на самом деле произошло? В дезертирство Чифа Шаман не верил. Не складывалось. Про драку в Ташкенте Чиф сам ему рассказывал, но ведь это были подставные гэбисты. А сегодня что… Они ведь должны были встретиться с Саниным шефом. Что же тогда стряслось? Была ли это роковая случайность, или дьявольский замысел госбезопасности? Мысли путались.
Вскоре вернулся Чиф. Оказывается, его водили на параллельный допрос. На товарище лица не было. Интересно, что ему там наговорили?
– Чиф, ты как? – спросил Шаман.
– Разговорчики! – раздался резкий окрик дежурного, которому было велено следить за происходящим и пресекать всякие нежелательные поползновения задержанных.
Чиф страдальчески посмотрел на друга, обреченно вздохнул и без всякого энтузиазма молча сел на лавку. Около трех часов ночи пришел младший лейтенант.
– Руки, – сказал он зычным голосом, приказывая ребятам протянуть ладони в узкое горизонтальное окошечко между прутьями решетки, и достал наручники.
Браслеты щелкнули, неприятно освежив запястья рук металлическим холодком, и друзей вывели из обезьянника.
– Все, парни, – сказал Михалыч, препровождая их к уже знакомому козлику. – Теперь ваш путь в сизо. Как говорится…
Он открыл дверь, впихнул друзей внутрь, а сам сел за руль. Следом в машину погрузился младший лейтенант, и они выдвинулись по направлению к Ленинскому проспекту.
Свернув в Первый Донской проезд, милицейская машина чуть не столкнулась с камазом, который грозно стоял поперек дороги, перегородив всю улицу.
– Мусора! Стой! – из грузовика выскочил мужик в сером спортивном костюме с автоматом в руках. Один из его подручных, тоже хорошо вооруженный, показался в кузове машины, другой же, сидевший рядом с шофером, оставался в кабине и наблюдал.
Михалыч нажал на газ и рванулся влево, пытаясь объехать камаз по пешеходной дорожке скверика, огибавшего монастырь. Поначалу ему это удалось, но тут раздалась длинная очередь из калаша, пули застучали по кузову патрульной машины, раздался щелкающий звук пробитого лобового стекла, и левую руку Чифа обожгло, словно укусил шершень.
Михалыч в водительском кресле грузно осел и безжизненной ногой притопил педаль акселератора. Рядом закачал головой подстреленный младший лейтенант. Неуправляемый козлик взревел и, набирая скорость, помчался по направлению к Донской улице, сбивая на ходу парковые лавочки и урны. Несколько раз он сильно подпрыгнул на бордюрах, проехал метров двести по газону и на всем ходу мощно уткнулся в старую липу, слегка завалившись при этом набок. Машину перекосило, и задняя дверца от удара открылась.
За секунду до столкновения Шаман увидел, как все происходящее вдруг замедлилось, и из воздуха, сгустившегося, будто клубы сигаретного дыма, соткалась полупрозрачная фигура Белого. Левой рукой он приобнял Шамана, а правую бережно положил ему на голову.
– Ничего не бойся, – сказал Белый тихим и спокойным голосом. – Спи…
В то же мгновение Шаман вырубился, сильно ударившись головой о борт машины. Из раны на затылке тоненьким ручейком заструилась кровь, но юношу это уже не беспокоило, он потерял сознание.
После удара патрульного уазика о дерево Чиф мгновенно пришел в себя. Он глянул на людей, выскочивших из грузовика, и увидел, как они заторопились к месту аварии. Через полминуты эти боевики будут здесь. А еще через две минуты сюда прискачут менты, которые наверняка слышали выстрелы. Надо торопиться. Доверия к странным незнакомцам, устроившим яростную пальбу в мирной тиши ночной Москвы, он совсем не испытывал.
Первым делом Чиф быстрым и точным движением проверил у друга пульс. Живой, слава богу! После этого он выкарабкался из машины и вытащил тело Шамана. Оставив его лежать на траве, десантник бросился к кабине, вынул из замка зажигания ключи, нашел в связке самый маленький и ловко расстегнул браслеты. Освободив руки, он повернулся к подстреленным ментам и профессионально быстро прошмонал их. В первую очередь Чиф достал из кобуры младшего лейтенанта пистолет Макарова вместе с запасной обоймой. Потом он осмотрел его карманы, в которых оказались удостоверение личности, блокнотик с записями каких-то телефонов и адресов, сигареты «Стюардесса», модная американская зажигалка Зиппо – ух ты, фирма, – а также портмоне с фотографией семьи и небольшим количеством денег, ключи от квартиры, фонарик. У Михалыча в кобуре вместо табельного оружия оказались семечки. Тьфу, черт. Еще один фонарик, снова удостоверение, в боковых карманах брюк носовой платок и несколько купюр, сложенных пополам, мелочь, спички, еще одна пачка сигарет – почти пустая, старенький перочинный ножик с несколькими лезвиями, штопором и открывалкой для бутылок и консервных банок. Все, времени больше нет. Ни своего паспорта, ни документов Шамана, Чиф так и не обнаружил.
Схватив друга за шиворот, он поволок его в кромешную тьму сквера. Люди с автоматами стремительно приближались. Медлить было некогда. Чиф передернул затвор пистолета, слегка досадуя, что ему досталось такое невыразительное оружие – и почему ментов снабжают этими пукалками, тот же ТТ был бы куда эффективнее… Боец занял огневую позицию и вдруг услышал, как где-то слева, в кустах бузины, буквально в метре от него гулко и басовито заскрежетал металл, это сдвинулся тяжелый канализационный люк.
– Эй, пацан, давай сюда, – услышал он тихий голос, донесшийся из подземелья.
Недолго думая, Чиф схватил друга подмышки и одним мощным движением перебросил его к люку. Еще немного, и они спасены! Десантник быстро, но аккуратно спустил бесчувственное тело товарища в коллектор. Там его приняли чьи-то заботливые руки. Следом он юркнул вниз сам, задержался на мгновение на металлической ступеньке-скобе, вмонтированной в стенку колодца, и, стараясь не издавать лишних звуков, тихо задвинул люк – как раз вовремя.
Подоспевшие через пару секунд люди с автоматами бегло осмотрели место происшествия, но никого не обнаружили.
– Ушли, товарищ майор, – негромко сказал один из них.
– Хорошо, – ответил майор Станкевич, освещая фонариком люк, к которому вел свежий, хотя и совсем невзрачный кровавый след. – Все живы?
– Все.
Олег Сергеевич присел на корточки и внимательно рассмотрел царапины на пыльной чугунной поверхности крышки люка. Удовлетворившись увиденным, он наконец поинтересовался: