Портрет баронессы Зиммерштадт
Шрифт:
Он был настолько близко, что у Дэзи на конце члена выступила капля. Он сохранять самообладание.
– Примите мои соболезнования, сэр, - сказал он, глядя маркизу в глаза. Ему хотелось прижать его к себе, впиться губами в его рот.
Маркиз вдруг снова взял его за руку. От этого движения халат с него съехал ещё больше.
– Пойдёмте наверх. Будьте у меня как дома.
Дэзи шёл за ним, чувствуя в руке его ладонь и возбуждаясь всё больше. Рука маркиза дрожала.
– Я сейчас спрашиваю себя, - говорил Тровер: - почему мы с вами так долго не были знакомы? Почему вы не ездили ко мне, а я к вам? Мы были бы хорошими друзьями. Я слышал, вы любите рисовать акварелью и собираете китайский фарфор. Я тоже увлекаюсь этим...
Поднявшись по лестнице, они прошли в небольшую комнату, в которой горели свечи и стоял стол, уставленный бокалами и вазами с фруктами. Единственное окно было завешено багрово-золотистыми портьерами. На зеркалах и канделябрах лежала чёрная тюль.
Тровер остановился у стола и оглянулся на распахнутую дверь в соседнее помещение.
– Она там, - сказал он.
– Моя несравненная, обожаемая Райана... Как безжалостны к ней небеса. Умереть в шестнадцать лет...
– Глаза его наполнились слезами.
– Граф, я не спал всю ночь...
– Не знаю, что и сказать, - пробормотал Дэзи, пожирая взглядом обнажившееся плечо, розовый сосок и всю стройную фигуру маркиза, формы которой легко угадывались под лёгким халатом.
– Никакие слова не выразят моей печали.
– Расскажите мне о ней. Всё, что знали.
– Сэр, я её почти совсем не знал. Но слышал, что таких изумительных по красоте и нравственности молодых девушек, как леди Райана, мало найдётся в стране.
– Мы с вами будем дружить, - маркиз протянул ему руку.
– Конечно. Да. Всегда.
– Дэзи взял его ладонь обеими руками, поднёс к губам и покрыл поцелуями.
Видимо, скорбь маркиза была настолько сильна, что он не обратил внимание на чувственность этих поцелуев, гораздо большую, чем просто дружеская.
– Выпьем, граф, за упокой её души, - дрогнувшим голосом сказал он, беря графин, почти на треть наполненный красным вином.
– Леди Райана сейчас на небесах, - отозвался Дэзи.
Тровер наполнил два бокала. Когда он наливал вино, рука его дрожала, слышался тоненький звон горлышка графина о хрусталь. Он подал бокал графу.
– За неё, граф... и за нас.
Не говоря ни слова, Дэзи осушил бокал. Вино было терпким, с привкусом горечи.
Тровер пристально наблюдал за ним. Дэзи поразил взгляд маркиза. Определённо в этом взгляде сквозила влюблённость.
"Он любит меня", - подумал Дэзи, ставя бокал.
Он подошёл к маркизу, намереваясь поцеловать в губы, но тот в этот момент начал пить.
Отпив полбокала, Тровер поперхнулся. Его бледное лицо стало какого-то пепельного оттенка. Он всё же допил до дна, перевёл дыхание и вдруг с чуть слышным стоном навалился руками на стол. Если бы Дэзи его не поддержал, он упал бы на пол.
– О, моя Райана...
– из глаз маркиза снова покатились слёзы.
В каком-то полубеспамятстве он прильнул к Дэзи и обвил руками его плечи. Его тело было лёгким и податливым. Дэзи, уже почти не церемонясь, стиснул его в объятиях и впился в его красный, пахнущий вином рот. Потом принялся целовать щёки, солёные от слёз, белоснежную шею с едва заметными жилками, и грудь, на которой несколько раз перецеловал оба соска. Халат едва держался на бёдрах Тровера, удерживаемый лишь рукой Дэзи, которая жадно сновала по ягодицам. Маркиз был полностью в его власти. Запах обнажённого тела маркиза, едва уловимый запах пота, смешанный с запахом духов, кружил ему голову. Он целовал маркиза в живот. Ещё несколько мгновений, и он сорвал бы с Тровера этот идиотский халат, скрывавший то, до чего он добирался, но тут маркиз отшатнулся. Торопливо натянул на себя халат.
– Граф, - произнёс он хрипло, подавляя рыдание. Взгляд его прояснился.
– Ваши объятия показали мне, что вы настоящий друг. Только вы один искренне сочувствуете моему горю. Пойдёмте. Вы должны увидеть её...
– Он взял Дэзи под локоть и потянул к двери.
– Её... Мою Райану... На смертном одре она прекраснее, чем была при жизни...
Они вошли в просторную комнату, озарённую светом множества свечей. В центре стояла широкая кровать, на которой лежала, накрытая по грудь белым покрывалом, леди Райана. Она лежала не в середине кровати, а у края. Голова её покоилась на невысокой подушке. Ещё несколько таких подушек лежало в изголовье.
Дэзи при её виде замутило. Ему очень хотелось покинуть эту комнату, пропахшую воском оплывающих свечей и каким-то тонким, едва уловимым смрадом, характерным для покойников, но ради Тровера, халат с которого снова сполз почти до самого пояса, он готов был терпеть всё.
Маркиз подошёл к кровати, опустился на колени и, склонившись над мёртвой, приоткрыл её грудь. Дэзи вдруг осознал, что на покойнице нет никакой одежды.
– Райана, моя Райана, - дрожащим голосом шептал Тровер.
Он перестал придерживать халат, который сразу же сполз к его ногам, обнажив его всего, взял покойницу за щёки и повернул к себе её голову. Сам не заметив как, Дэзи оказался рядом и тоже встал на колени. Возбуждение, которое ослабело в нём от вида мёртвой Райаны, разгорелось вновь.
– Как жестока смерть, - маркиз задыхался от подступавших рыданий.
– Почему она отобрала у меня её именно сейчас?
– У вас есть друг, который предан вам, который готов для вас на всё...
– проговорил Дэзи, обнимая его за талию.
– Как вы прекрасны в своей скорби... Вы так прекрасны, что я, кажется, полюбил вас... О, если бы вы испытывали ко мне хоть крупицу тех чувств, которые я испытываю к вам...
Маркиз потянулся губами к почерневшим губам покойницы и, казалось, не замечал ничего, даже того, что объятия Дэзи сделались туже, а пах прижался к его бедру. Только ткань панталон отделяла заголившуюся головку графского члена, которая вся сочилась смазкой, от нежной кожи маркиза.
– Дэзи, поймите, - отозвался Тровер, не делая, однако, попыток высвободиться.
– Райаны мне никто не заменит.
Дэзи тёрся о его ляжки и покрывал его спину и плечи поцелуями.
– До вас я не любил никого, - говорил он между поцелуями.
– Но сейчас со мной что-то произошло. У меня такое чувство, будто сбылась моя тайная мечта и я наконец встретил человека, которому готов отдать всю свою жизнь без остатка... Я готов целовать вас бесконечно...
Тровер испустил вздох, медленно обернулся и посмотрел на графа. Его глаза были полны слёз, в них читались тоска и бесконечная любовь.