Портрет любимого
Шрифт:
Что он собирается делать? И тут это выяснилось. Мужчина сунул газету между ее связанными руками, сфотографировал своим телефоном, а потом, к ее ужасу, раскрыл нож и срезал прядь ее волос. Решив не показывать страха, Изабель вызывающе взглянула на него, когда он показал на ящик, в котором находился какой-то пакет и бутылки с водой. Он принес ведро и поставил у конца скамьи. Потом выключил фонарь и вышел из хижины. Дверь за ним захлопнулась, загремели засовы, и вскоре взревел подвесной мотор. Лодка отплыла. Изабель обмякла, обрадовавшись тому, что изнасилование не было частью этого чудовищного плана. По крайней мере, пока…
Лунный свет стал слабее, забрезжил рассвет. Изабель
На этот раз похититель связал ее руки намного свободнее, чем раньше, что было хорошо, иначе она не смогла бы пользоваться ведром. Трудно было бы также что-то съесть и выпить. Как долго собирался этот человек держать ее здесь? И какому счастливцу предназначались ее волосы и фотоснимок в этой обстановке? Лукасу? Теперь ее похититель знал, что она англичанка и явно не родственница Лукаса Андреадиса. Может, он посчитал ее любовницей Лукаса и собирался получить от него выкуп? Но в большинстве случаев вымогатели старались избавиться от своих жертв, независимо от того, был заплачен выкуп или нет…
Изабель отогнала эти мысли и постаралась выработать план. Прежде всего ей надо было высвободить руки, чтобы выбраться отсюда. Она попыталась зубами развязать узел. После долгих усилий узел поддался, и веревка упала. Ура! Торжествуя, Изабель потерла затекшие запястья и после короткой передышки, изловчившись, подняла ноги на скамью, чтобы развязать и их. Каким-то чудом повязка на ее лодыжке уцелела, хотя нога нещадно болела. Двумя руками развязывать узлы было куда легче, чем зубами. После, казалось бы, бесконечной напряженной работы ей удалось освободить ноги, и она села, тяжело дыша.
Солнечный свет дал ей возможность разглядеть окружающую обстановку. Она находилась в бедной хижине, где ей не на кого было надеяться, кроме себя. Но несмотря на весь пережитый ужас, ее мучил голод. Изабель осторожно встала и, хромая, пошла по сырому дощатому полу, не имея возможности опереться на костыль. Покрывшись испариной от весьма ощутимой боли в лодыжке, она достала из ящика пакет. Там оказались хлеб, кусок черствого сыра, неизменные оливки и несколько помидоров. Тяжело дыша, она вернулась к скамье и с сомнением посмотрела на свою добычу. Насколько должно хватить этого?
Съев немного хлеба и помидоров и откусив кусочек сыра, она отложила остальное на потом. С жадностью сделав несколько глотков воды, заставила себя остановиться. Кто знает, насколько должно было хватить этого запаса… Выбившись из сил, Изабель решила, что, только отдохнув, будет способна напрячь свои мозги. Как ни странно, она уснула глубоким сном и, проснувшись, обнаружила, что чувствует себя гораздо лучше.
Встав коленями на скамью, Изабель выглянула в окно. Хижина находилась в узкой бухте среди скал. Покрытый галькой берег окружали сосны и кустарники, но скалы, на которых они росли, были высокими и крутыми. Она похромала к двери, чтобы осмотреть ее. Дверь была сделана из толстых досок. Вспомнив, как щелкнул засов, она поняла, что открыть дверь ей не удастся, поэтому вернулась к скамье.
Изабель прижалась лбом к стеклу. Окошко было маленьким, но, может быть, удастся в него протиснуться? Однако сначала надо было разбить стекло. Она осмотрелась. Ничего подходящего для этой цели… Снова повернувшись к грязному окну, она протерла куском тряпки уголок стекла, чтобы осмотреть ближайшую часть берега. И тут ее ждало потрясающее открытие: оконное стекло оказалось не стеклом, а тусклой пластмассой! Поэтому и было
На окне появилось несколько трещин, но оно уцелело. Черт!
Отпив глоток воды, Изабель повторила попытку. Это была тяжелая и шумная работа, но она упрямо продолжала бросать ведро, пока у нее не заболело все тело. Наконец окно поддалось, и осколки пластмассы посыпались наружу. Покрывшись потом, она обмотала руку тряпкой, чтобы выдавить оставшиеся осколки, и села, опустив голову, чтобы перевести дух. Через пару минут выпрямилась и осмотрела проем. Пролезть будет трудно, но выбора не было. Она сделает это! И провизию заберет с собой.
Изабель завязала в тряпку пакет с едой и бутылки с водой и влезла на скамью, морщась от боли в лодыжке. Она бросила узел в окно, моля Бога, чтобы бутылки не разбились. На ее счастье, узел удачно упал на песок между скалами.
Сделав глубокий вдох, она начала протискиваться сквозь отверстие. Ей удалось сначала опустить за окно здоровую ногу. При этом пострадали лосины. Потом, ломая ногти, она вцепилась в оконную раму и смогла вытащить другую ногу. На мгновение Изабель повисла, тяжело дыша, потом отпустила руки и упала спиной на песок. Хорошо. Она лежала, радуясь тому, что не разбилась. Изабель села, потом медленно поднялась на колени и встала. Лодыжка по обыкновению ныла, но все остальное было в порядке. Она могла стоять, перенеся основную тяжесть тела на здоровую ногу.
Изабель прислонилась к стене домика, оценивая ситуацию.
Она внимательно осмотрела берег. Позади густой растительности, обрамляющей пляж, скалы круто поднимались вверх. Однако… Ее глаза радостно заблестели, когда она разглядела вьющуюся вверх тропинку.
Изабель подняла свой узел. Проделав острым камнем дыру в тряпке, она разорвала ее пополам. Одну половину завязала вокруг плеч, как шаль, допила полбутылки воды, потом сложила оставшиеся две бутылки и еду в другую половину тряпки и завязала ее концы вокруг талии. Хромая, поплелась по песку, стараясь уйти как можно дальше, а когда вошла в заросли кустарника, порадовалась тому, что могла удалиться с палящего солнца в тень сосен. Иголки кололи ее ноги сквозь носки. Да, без обуви тяжеловато. Да и шляпа и солнцезащитные очки не помешали бы. Но когда она наконец подошла к подножию тропинки, ее ждало страшное разочарование. Тропинка была гораздо более узкой и крутой, чем она предполагала. Подняться по ней было невозможно… По уцелевшим на руке часам Изабель увидела, что уже гораздо больше времени, чем она предполагала. Она слишком долго освобождалась от своих пут. И совершила большую ошибку, когда позволила себе уснуть.
И тут откуда-то с моря донесся шум мотора. В панике она бросилась на землю, освободилась от своего узла и стала шарить вокруг, пока не нащупала ветку, достаточно крепкую, чтобы обороняться. На всякий случай. Она заставила себя лежать тихо. Звук становился все громче, но тут она неожиданно передумала.
«Хватит чувствовать себя жертвой, Изабель!» Она поднялась на ноги и, расправив плечи, стала угрожающе размахивать своим орудием. Если это ее похититель, она встретит его стоя и будет бороться, а не трусливо прятаться! Ее сердце начало бешено колотиться с приближением шума, но тут, к ее несказанному облегчению, знакомый голос выкрикнул ее имя, и с подошедшей яхты на берег спрыгнул Лукас.