Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин
Шрифт:
— Не в этом дело, Виктор Павлович. Дело не в должностях, а в подходах. Ну, где в Конституции России такой орган? Чем он предусмотрен? Неужели не ясно, что мы возвращаемся к тому, от чего только в августе ушли, расскассировав КГБ? Теперь мы создаем монстра более серьезного, более опасного…
Мы провели заседание двух комитетов — по обороне и безопасности и по законодательству. Пригласили Ерина, который выступил не очень удачно. Было ясно, что в основном полагались не на логику, а на силу и волю президента.
Более выгодно выступил председатель АФБ России Виктор Иваненко, его поддержал Николай Галушко — бывший председатель КГБ Украины. Поддержал осторожно… (его позиция, которую он излагал раньше, была иная).
Для подачи в суд необходимо было оплатить пошлину. Решили скинуться и, собрав тысячу рублей, направили материалы в Конституционный суд».
Досье
Дело о проверке конституционности
Указа Президента РСФСР от 19 декабря 1991 года
«Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» (Дело МБВД)
Дело рассматривалось 14 января 1992 года
В заседании участвовали: Представитель стороны, обратившейся с ходатайством: М. А. Митюков — народный депутат РФ, председатель Комитета Верховного Совета РФ по законодательству.
Представитель Президента РФ как стороны, издавшей рассматриваемый Указ, С. М. Шахрай — заместитель Председателя Правительства РФ, Государственный советник РФ по правовой политике.
Поводом к рассмотрению дела послужило ходатайство народных депутатов РФ (Б. Т. Большакова, И. В. Галушко, В. Б. Исакова, В. И. Санаева, Ю. И. Шихарева, П. Д. Курицына, В. А. Федорченко, А. Ю. Царева и др.), полагающих, что при издании указа от 19 декабря 1991 года Президент РСФСР вышел за пределы своих полномочий…
Конституционный суд установил:
…Конституция РСФСР не предоставляет Президенту права образовывать министерства. Постановления Съезда народных депутатов от 1 ноября 1991 г. наделили его правом реорганизации высших органов исполнительной власти, но только на ограниченный срок и с обязательным представлением указов, противоречащих действующим законам, в Верховный Совет или его Президиум.
Верховный Совет 26 декабря 1991 г. предложил Президенту отменить указ. Данное постановление является прямым выражением воли законодателя реализовать свои полномочия в этой сфере. Указ предусматривает реорганизацию структуры и функций органов, деятельность которых, будучи направлена на охрану прав граждан, связана в то же время с реальными ограничениями конституционных прав и свобод человека и гражданина. Регулирование этой сферы указом Президента без участия и тем более вопреки воле Верховного Совета не соответствует установленному Конституцией разграничению полномочий между высшими органами власти и управления.
Указ также противоречит закону «О милиции», закону «О чрезвычайном положении» и одобренному в первом чтении закону «О безопасности». Следовательно, Президент, издав Указ от 19 декабря 1991 года, противоречащий названным законодательным актам, превысил предоставленные ему полномочия.
Конституционный суд признал данный указ Президента РСФСР не соответствующим Конституции РСФСР с точки зрения установленного в Российской Федерации разделения законодательной, исполнительной и судебной властей, а также закрепленного Конституцией РСФСР разграничения компетенции между высшими органами государственной власти и управления РФ.
Решение принято единогласно. Мнение по мотивам принятого судом решения — у судьи Э. М. Аметистова.
Указ был отменен. Но ни к Агентству федеральной безопасности, как ведомству, ни к Иваненко, как к личности, Ельцин не вернулся. Созданное Министерство безопасности возглавил идеолог отмененного указа Виктор Баранников.
ЦРУ и всякие там БНД, по всей видимости, полагали, что за каждым шагом по реорганизации органов госбезопасности кроется глубокий смысл… Что «контора глубинного бурения» обретает новую жизнь… Поверить в то, что само государство или люди, его представляющие, собственноручно демонтируют иммунную систему страны, превращая когда-то сильнейшую спецслужбу в колосса не только на глиняных ногах, но и с глиняной головой, им было невозможно. Элитные звенья бывшего КГБ отторгались, новые руководители ФСК, ФСБ пытались найти логическое объяснение происходящим событиям, и сами вязли в латании дыр, созданных очередной реформой.
Внизу же люди просто ждали новых времен. Ни шатко, ни валко перекладывали бумаги и с профессиональной изворотливостью объясняли мотивацию собственного безделья: «настоящий опер должен уметь объяснить, что надо сделать, а если не получилось, то так же уверенно объяснить почему». В качестве такого объяснения стали перманентно и всуе говорить о законах. (Это спецслужбе-то законы нужны!)
Болтовня об отсутствии достаточной нормативной базы приобрела характер общего места. Об этом рассуждали и те, кому действительно эта база была нужна, и те, кто даже не понимал, о чем идет речь. В общем, как в анекдоте: «Я не знаю, кто такая Чили, я не знаю, кто такая Хунта. Но если эта сука не выпустит Луиса с карнавала, я на работу не пойду».
В таких условиях только ленивый политик не вмешивался в работу специальной службы, благо они это позволяли.
К тому же было очевидно, что, несмотря на все реорганизации, чистки и искусственные потрясения, связанные со сменой руководителей (они летели сквозь ведомство, как курьерские поезда, успев на лету получить звания, награды, мимолетную благодарность президента и испытать такой же мимолетный и роковой для них гнев. Директоров из ведомства рвали, как зубы без наркоза), в конторе тлели последние очаги сопротивления. Как правило, в их центре находились люди профессиональные, одаренные, обученные в эпоху КГБ, верные долгу, стране и людям. Создать что-то свое, насадить собственных людей в российские специальные службы демократам так и не удалось. Понятно, что разрушать — не строить, а потому бурно вспыхнувший в начале девяностых с их стороны интерес к ведомству стремительно угас. Формировать собственные кадры никто из них не стремился… Но посоветовать — хлебом не корми. Внутреннее влияние лица из политической и финансовой элиты пытались осуществлять через людей честолюбивых, а потому падких на разные обещания. Должностей, льгот, званий…
И за всеми этими трагическими событиями для наиболее патриотически настроенной части населения — сотрудников спецслужб — кто-то стоял. Кто-то был рядом у трона…
Сначала группа бородатых демократов, потом охранник Коржаков, потом… Он очень ярко описал свою роль в этом.
«Октябрьские события (1993 г. — Авт.) привели к новым назначениям в спецслужбах. Как-то Филатов зашел перед Советом безопасности к Президенту и сказал: