Портрет незнакомца. Сочинения
Шрифт:
Я работаю в поле, когда только имею возможность — когда я не помогаю координировать оборону против нападений на нас в Соединенных Штатах. Меня поражает, как это бесконечно грустно, что огромное большинство народа подчинено регламентациям и крайнему напряжению высокотехнологического общества. Они платят такой дорогой ценой — инсультами, повышенным давлением, физическими заболеваниями и душевным стрессом. И вот те, кто осмеливаются жить ради высших идеалов, а не ради посредственности, апатии и безразличия, что нынче стало в порядке вещей, превращаются в объект мстительных гонений.
Жизнь в сотрудничестве рождает безопасность. Она рождает такую структуру, которая позволяет удовлетворять нужды каждого. Она доводит до предела собственные творческие способности каждого индивида и оставляет время для использования в личных интересах. У нас есть кружки по изготовлению ковров,
Мы пользуемся удовольствиями всех видов спорта и развлекательных игр. Музыкальные таланты и искусства процветают. У нас общие все радости и нужды. Наши жизни обеспечены, богаты разнообразием, мы растим и приобретаем знания.
Какую обеспеченность можно купить за деньги по сравнению с этой? Меня не покидают мысли о людях типа Говарда Хьюза — одного из богатейших людей в мире, который умер от покинутости и недостатка надлежащего медицинского обслуживания. Или типа Джона Пола Гэтти, миллиардера, который отказался платить выкуп за своего собственного внука и устроил в своих домах систему телефонов-автоматов. Когда мы содержали дом для престарелых на Среднем Западе, там умирал один зажиточный господин; так его родственники сцепились из-за его носового платка и постельных принадлежностей в ту самую минуту, когда он потерял сознание. Уверен, что умирающий слышал еще, как они лаялись. Мэри Чэттер, сиделка, которая при этом присутствовала, попросила их выйти из комнаты. Кэрри Лэнгстон, член нашей церкви, несколько лет служила у очень богатых пожилых людей и говорит, что иногда, даже еще до того, как они помирали, являлись члены их семей и обирали их жилища до нитки.
А здесь, невзирая даже на финансовые трудности, вызванные осуществлением наших сельскохозяйственных планов, мы оплатили косметическую операцию, в которой нуждался один из наших членов, чья внешность от рождения имела недостатки. Мы едва ли решились бы это сделать, если бы не то, что ее психологическое состояние было под угрозой, а для нас человеческие ценности гораздо важнее материальных. Несомненно, что жить ради самого себя, накапливая личное богатство или сражаясь за то, чтобы остаться во главе своры хищников, — это не жизнь. Ваша личность и ваша ценность определяется при этом не тем, кто вы есть на самом деле или что можете сделать для других, а тем, чем вы владеете. Когда у вас нет идеалов, вы живете одиноко и умираете отверженным.
Мы должны найти способ поделить богатство этого мира более справедливо. Видимо, если Америка этого не поймет, ее ждет столь же мучительный конец, как и тех мультимиллионеров, которых она наплодила. Строго говоря, мы прибыли сюда, чтобы избежать соучастия в разрушительном воздействии, которое страна нашего рождения продолжает оказывать на менее развитые страны. Может ли кто-то чувствовать себя свободным, когда его силы идут на поощрение такого зверства, как то, что имело место в Родезии и о котором я только что читал? Ребенка заставили бить собственного отца, лидера черных африканцев, по тайному месту, пока все там не оторвалось от тела! Отец умер от побоев. Кое-кто из тех, кто руководил этим зверством, были американские военные, один из них майор. Как могут отдельные американцы считать себя безупречными, когда их деньги направляются через такие организации, как Международный валютный фонд, на подрыв всенародно избранных правительств, как это имеет место в Португалии? Да, одни только прошлые грехи Америки заставят чувствовать себя виноватым. А здесь у нас ясное чувство, что мы не соучаствуем в такого рода злоупотреблении силой. Может быть, люди с совестью могут в Америке лично бросать вызов такой политике, но как вы можете там избегать чувства, что вы жертвуете во имя компромисса тем, в чем убеждены?
Когда-нибудь я вернусь. Но точно так же, как и те, кто был достаточно смел, чтобы встать и сказать вслух в Америке то, что они думают, и кто заплатил за это высшую цену — будь то революционеры, как первые американцы, провозгласившие свободу или смерть, или сторонники ненасилия, как Мартин Лютер Кинг, — так и я тоже ожидаю смерти за свои убеждения. А в наши дни не обязательно быть таким великим человеком, как Мартин Лютер Кинг, чтобы умереть за твердость позиции.
Вы, те, кто могут быть обеспокоены нашей конечной судьбой, должны знать, что мы обрели полноту жизни. Мы сплотились вместе. Каждый миг у нас все общее. Когда я вижу, что старики счастливы и успешно трудятся, что дети собираются для общей игры, я знаю, во имя чего мы живем. Жизнь без идеи лишена смысла. Мы вкусили жизни, основанной на идее, и отныне нет у нас желания снова жить иначе. Вы не познаете счастья, пока вы не поживете, предельно раскрыв себя. Вам стоит сюда приехать. Мне часто хочется быть там с вами, но у меня нет выбора. Они собираются причинить зло старикам и детям, а я — вождь, который не может покинуть ни одной души, обратившейся ко мне за руководством своей судьбой. Я чувствую, что это мой долг — защищать их от безжалостного уничтожения. К нам засланы провокаторы. А я не собираюсь позволить использовать нас в качестве предлога для репрессий против народа Соединенных Штатов.
Сейчас здесь мир. Для стариков здесь существует свобода от одиночества и страданий, порождаемых расизмом. Для детей хотя бы такое простое облегчение, что они перестанут мочиться в постель или видеть дурные сны. Мы нашли безопасность и полноту жизни в коллективизме и мы можем помочь построить мирную сельскохозяйственную нацию.
Я знаю, что некоторые из вас претерпят там страдания за идеи, которые вы осторожно прячете за закрытыми дверями. Один из вождей движения за гражданские права позвонил нам, чтобы сообщить, что несколько писателей, преследующих нас, уже подбираются с проверкой и к нему. Но если вы стоите за Ваши права, делая все, что в ваших силах, ради угнетенных, страха в вас больше не существует. Я знаю хорошо, что я не так красиво говорю, как Мартин Лютер Кинг, Малькольм Икс или Юджин В. Дэбс, но мыслю я прямо и хорошо подготовлен к битве. Невозможно быть более бесстрашным и принципиальным, чем я. Ни я, ни мои коллеги не находимся больше в ловушке религиозного опиума или нарциссического потакания попыткам сохранить себя молодыми. И все же под мягким тропическим солнцем и нежными ветрами мы избавились от физических тягот мира, где человек человеку волк. Артрит, диабет, почечные болезни, гипертония — они здесь сведены почти к нулю.
Мы нашли здоровое и осмысленное существование. Взаимоотношения здесь находятся на высоком уровне, они не те, что порождаются только сексом, они основаны на общности жизни и высших идеалов. Мы преодолели отчуждение и нашли способ жить жизнью, о которой есть, что сказать обществу растущего цинизма и холодности.
Очевидно, что какой-то человек или какая-то группа хочет очернить то, что здесь происходит. Еще очень давно один высокопоставленный представитель власти говорил нам, что в будущем у нас будут трудности. Тогда мы не обратили внимания на эти слова, но сейчас все совпадает, как кусочки одной мозаики. Мощная служба, которую он упоминал, почувствовала себя, как это ни дико звучит, в опасности из-за того, что мы чересчур успешно организовывали людей всех рас для совместной работы. В преддверии экономического кризиса решили, что мы будем представлять собой слишком большое организующее начало для всех экономически обездоленных рас. Организация спасения бедных не стоит у них на повестке дня.
Он также сказал нам, что в наши ряды внедрены люди, которые попытаются начать террористические акты. Когда же это действительно произойдет, мы не захотим поверить в их заговорщицкие мотивы, а будем считать их просто невежественными и юными фанатиками. Но сейчас, когда мы видим именно таких людей, пытающихся столкнуть нас на путь насилия и пользующихся поддержкой и уважением некоторых средств информации, — без попытки проверить их слова хотя бы с помощью детектора лжи, — становится очевидным, что предупреждение того чиновника было честным. Мы имеем провокаторов среди нас.
На протяжении нескольких лет на нашем пути воздвигались многочисленные препятствия. Мы задумали несколько лет назад сделать документальный фильм о нашей работе по борьбе с наркоманией, антиобщественным поведением и насилием. На следующее же утро после того, как мы обсудили эти наши идеи по телефону, нам позвонил некий „агент“ какого-то „кинопродюсера“ и предложил встречу с глазу на глаз для обсуждения выгодного контракта. Когда через полицию мы проверили, откуда был звонок, то это оказалось учрежденческое здание, в котором не было такой компании, но в коридоре которого можно было легко устроить засаду. Несколькими краткими штрихами трудно обрисовать всю такого рода интригу — были очень замысловатые попытки, вроде этой, поймать меня в ловушку. Было больше угроз убить меня и осуществленных попыток, чем я могу сосчитать, и они были нацелены не только на меня или мою семью, но также и на большинство руководителей нашей церкви.