Портрет незнакомца. Сочинения
Шрифт:
Через полстолетия после смерти Ленина, в поездной полемике коммунист-пенсионер, неосторожно перед тем поведавший своим спутникам о своей многокомнатной квартире и о даче, так отбивался от упреков, что власти — «начальники», «хозяева», «коммунисты» (в рабочей среде в минуты откровенности эти слова идут, как синонимы, хотя употребляющие их никогда и не слышали о Джиласе) — живут богаче рабочих:
— А что? Вон торгаши сколько тянут и как живут? А наши руководители должны хуже жить?! Вы подумайте, до чего вы договариваетесь, — ответственные товарищи должны жить хуже какой-то продавщицы!
Он кипел искренним возмущением при мысли о такой возможности.
Коммунист-пенсионер был из тех, кто ни разу не пострадал при «культе», а сам отправлял на страдание других. Мысль о том, что его руководители (и он сам) должны жить не так богато, как воровка-продавщица, казалась ему кощунственной.
Да, иной раз и поверишь убежденным марксистам, что ничего страшнее их «подлинного» марксизма для нашей системы нет…
Позволю себе отступление.
Когда сейчас мы все с омерзением наблюдаем вокруг себя взяточничество, воровство, блат, кумовство — весь тот материальный разврат, который называется коррупцией, разложением, гниением, который мало кого не затронул, не запятнал хоть чуть-чуть, то мы не всегда набираемся смелости вспомнить точную нашу поговорку: «Рыба гниет с головы». Как может наша власть бороться с коррупцией, когда в любом районе и городе вы без особого труда обнаружит и специальную чистенькую комнату в столовой «для начальства», где и харч не тот, что в общем зале, и обслуга не та? Если везде «дефицитным» товаром в первую очередь снабжаются власти? Если власть имущие и члены их семей обеспечиваются лучшим жильем, в лучшем месте? Если со снабженцами существуют «особые» отношения? Это я беру повседневность, обыденные случаи, массовые, рядовые, несенсационные.
Избавиться от чумы коррупции можно — если не дать гнить голове, избранным носителям власти. Не уповать на их душевные качества, а именно не дать. Сразу от такой заразы избавиться трудно, но думаю, что заработная плата, равная среднему заработку по стране (или сохраняющая заработок данного человека до его избрания), полная гласность всех дел, постоянные конкурсы — перевыборы, независимый от власти судебный и прокурорский надзор (напомню — и прокурор, и следователи, и судьи, и руководители милиции должны быть выборные), контроль со стороны различных организаций и союзов жителей, свобода вероисповеданий, церковной проповеди и печати, — думаю, что это — и многое другое — в совокупности быстро вывело бы из нашего организма гниение.
Специального обсуждения потребует вопрос о том, стоит ли советам назначать исполнительную власть или они могут сочетать ее с законодательной. Вероятно, лучше эти власти не разъединять — это сократит и удешевит аппарат управления. Даже западная демократия иногда обходится без громоздких чиновничьих клоповников с многотысячными штатами, без теплиц геморроидального безделья и рассадников бюрократии, без раздутых министерств, ведомств, управлений, комитетов и т. п. Впрочем, здесь нужен опыт, нужны точные рекомендации науки, нужно участие и заинтересованность всего народа, нужно то его живое творчество, о котором мы столько слышим, но и только — слышим, так как на деле оно, это творчество, всячески подавляется.
В области экономической, хозяйственной реформы должны предусмотреть полную свободу конкуренции, соревнования всех известных форм собственности — при запрещении, разумеется, эксплуатации. Если человек сам или со своей семьей сможет и захочет что бы то ни было полезное производить и продавать — он будет иметь возможность производить и продавать. Он сможет брать у советов землю в аренду и обрабатывать ее, сможет открыть мастерскую, сможет подрядиться строить, стричь, ремонтировать, шить, сапожничать — и пусть берет за это столько, сколько ему заплатят. Должен быть, вероятно, введен один налог — подоходный, определяемый местными и центральными советами соответственно на общегосударственные и местные нужды.
Желающие смогут объединяться в артели, кооперативы — любой величины, для любой полезной деятельности: строительства домов, разведения пчел или цветов, прокладки дорог, выращивания бананов, издания книг или газет, сооружения кораблей, вездеходов, для варки мыла, хоть для освоения Луны.
Под управление советов перейдут промышленные предприятия, которыми сейчас — через бюрократию и технократию — управляет партия. Во главе предприятий советы смогут ставить наемных директоров, а у тех будет двойная отчетность — перед соответствующим советом, его нанявшим, и перед работниками предприятия, объединенными в профсоюзы. Видимо, предприятия постепенно станут во многих случаях коллективной, кооперативной собственностью тех, кто на них работает, чему будут, скорее всего, содействовать советы.
Таким образом, на равно законных основаниях в обществе будут действовать и индивидуальная, и кооперативная, и общенациональная формы собственности — без льгот и привилегий какой-либо одной форме за счет другой (впрочем, возможно, что в специальной поддержке и помощи станут нуждаться кооперативы). Каждая будет действовать на своем уровне, в своей сфере. Разумеется, понадобится четкое законодательство, ограждающее население от общественно вредных злоупотреблений в промышленности, вроде обмана покупателей, монополизации того или иного производства, спекуляции и т. п. Разнообразие форм собственности и позволит нашей экономике с наибольшей выгодой соединить преимущества личной предприимчивости, инициативы и изобретательности в сфере удовлетворения столь же разнообразных личных потребностей с преимуществами мощной национализированной индустрии, способной централизованно производить машины, станки и агрегаты, требующие для их создания объединенного труда многих и многих тысяч людей, сотен производств. Действительное планирование там, где оно реально возможно, и свободная личная инициатива везде, где она может обеспечить потребности населения — вот путь такого развития, при котором и люди довольны, и природа может охраняться, и из взаимоотношений людей устранены ненужные посредники.
Для быстрого укрепления и развития в промышленности всего здорового, передового, жизнеспособного важную роль сыграет ликвидация монополии внешней торговли, открытие внутреннего рынка для иностранных товаров, введение твердой и конвертируемой валюты, вступление в международные торговые и промышленные объединения развитых стран. Это принесет успех тем предприятиям, во главе которых встанут лучшие из наших хозяйственников и инженеров, а в этом слое у нас и сейчас немало знатоков своего дела, освобождение которых из-под партийно-бюрократического гнета должно принести замечательные плоды. Конечно, рациональное ведение хозяйства приведет к освобождению миллионов рабочих рук, вызовет опасность того, что скрытая безработица, которой мы страдаем сейчас (огромный и ненужный аппарат управления, избыточная рабочая и инженерная сила на заводах, множество людей, занятых бессмысленной писаниной — так называемым учетом и отчетами и др.) станет открытой, то есть с пособия, которое они получают сейчас под видом заработной платы, их придется снять. Чтобы избежать возможной в новых условиях безработицы, нужно будет не только поощрять личную и кооперированную инициативу, которая даст работу очень многим, но и наметить особые шаги — может быть, снижение пенсионного возраста, организацию общественных работ во всех районах страны, обучение за счет местных и центральных советов неквалифицированных и квалифицированных рабочих.
Очевидно, что такие реформы потребуют огромных денежных средств. Где их взять?
Ответ очевиден.
Сейчас наша военная промышленность работает полным ходом, стремясь не отстать от совокупных военных сил всех стран Запада, а также Японии и Китая, а в идеале — догнать и перегнать их. Стратегически это совершенно недостижимая цель, хотя, судя по всему, у нашей страны и есть шансы перегнать США в военном отношении в ближайшем будущем. Одностороннее прекращение гонки вооружений кажется невозможным. В значительной степени наша страна не в силах уменьшить безумные траты на военный потенциал уже в силу простой инерции взятых темпов и преемственности программ, когда непрерывную модернизацию оружия практически трудно прервать, да и страшно — кажется, что возможный противник сразу же уйдет в этой области вперед. Кое-что удается вернуть в казну, продавая устаревающие образцы развивающимся странам и, тем самым, насыщая мир оружием (впрочем, его и без нас насытили бы западные страны — к сожалению, не существует запрета на торговлю оружием, и не очень ясно, как установить такой действенный запрет), но это — капля в море.
Как бы наша страна ни напрягалась, она никогда не сможет достичь решающего превосходства над всем западным миром в военном отношении. Ни спады производства на Западе, ни энергетические кризисы, ни волны забастовок не смогут настолько подорвать западную экономику, чтобы она не в состоянии стала обеспечивать военную мощь этих стран. Даже одна Америка настолько экономически сильнее и развитее нас, что ей достаточно нескольких лет национального усилия, чтобы мы и в области вооружения остались далеко позади нее, как это случилось в области освоения космоса, а надежды убаюкать ее детантом, кажется, рухнули.