Портрет семьи (сборник)
Шрифт:
— Мариванна! В моей жизни произошли перемены. Коротко говоря, перед вами сидит банкрот.
По растерянному виду Мариванны Андрей понял, что она не въезжает в смысл. Поясним конкретно.
— Сегодня сгорело предприятие, на котором я работаю. Натурально сгорело, дотла. Эта квартира, — потыкал пальцем в пол, — моя машина, — показал на окно, — все куплено в кредит. Ежемесячно я должен отстегивать банку две трети зарплаты. Теперь этого делать не могу. Кроме того, в сейфе я хранил… — (Не признаваться
Лицо Мариванны по-прежнему оставалось недоуменным. Еще проще? Пожалуйста!
— Я не только не в состоянии платить вам хорошую зарплату, которую заявил, но и ту, что вы по непонятным причинам значительно снизили. Давайте выпьем водки? Махнем по рюмахе?
Андрей встал, достал из морозильника бутылку, из шкафчика рюмки, не услышал тихого Мариванниного: «Я не пью!», разлил водку.
— Ну что вы смотрите на нее как на отраву? — с досадой спросил Андрей. — Это лекарство от стресса. У вас стресс?
— Да.
— Лечимся. Погодите, закуска. Где-то у меня были грибы маринованные.
— В холодильнике вторая полка сверху, у стенки.
— Точно, нашел. Берем две вилки, накалываем. Держите, Мариванна! Что-то мне говорит, что вы не мастер водку потреблять.
— Даже не подмастерье.
— Объясняю. Выдохнуть и не дышать, опрокинуть рюмку, заесть грибком. Поехали?
— За что мы пьем?
— Тост? Чтоб им сдохнуть!
— Кому?
— Поджигателям и разрушителям человеческого счастья! Поехали!
Мария Ивановна послушно задержала дыхание, выпила и закусила грибком. Никаких вкусовых удовольствий! Обожгло пищевод, а в грибном маринаде был явный излишек уксуса.
— По второй! — скомандовал Андрей и разлил водку. — Теперь ваша очередь тост говорить.
— Пусть они прозреют и раскаются!
— Кто?
— Поджигатели и разрушители.
— Красиво звучит, но нереально. Хотя в тосте что главное?
— Что?
— После него можно идейно выпить. Грибочек-то накалывайте. Поехали!
Мария Ивановна, крепясь и сдерживая отвращение, выпила вторую рюмку. Голова закружилась. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Сколь ни была Мария Ивановна обделена собственным опытом, но она знала по рассказам подруг, из книг и телевизионных передач, из преданий прабабушки про прадедушку, бабушки — про дедушку, маминым — об улетучившемся отце, что мужчины пьют, все они в большей или меньшей степени — алкоголики. И напившись, ведут себя непредсказуемым образом.
Но и сама она сейчас, после водки, неожиданно осмелела и потребовала у Андрея, наливающего по третьей, ответа:
— Ваши проблемы связаны только с материальными потерями? С тем, что вы обеднели?
— Этого мало? — горько усмехнулся Андрей. —
Его лицо исказилось неподдельной мукой, Марии Ивановны в ответ — гримасой сострадания.
— Будь здорова, Маринка! — отсалютовал Андрей рюмкой. — Не кашляй!
И выпил, не дожидаясь собутыльницы.
Заплакал Петя, Мария Ивановна вышла и вернулась с ребенком. Посадила его на колени, лицом к Андрею. Мальчишка выглядел довольным, засунул палец и рот, да так глубоко, что кулачок оказался обхваченным губами.
— Гланды чешешь? — спросил Андрей. — Не подавись!
— Дю! — неожиданно ответил Петька, вытащил палец и снова затолкал в рот.
— Моя бабушка говорила, — вспомнил Андрей, — на кого Бог, на того и добрые люди. Не знаете этой поговорки? Синоним — пришла беда, отворяй ворота. На кого Бог зол, того и добрые люди не пожалеют. С него, — Андрей кивнул на Петьку, — все мои беды и начались.
— Возможен и противоположный взгляд. Ребенок вам дан как утешение в бедах.
— Откровенно говоря, Петька мне никто, не сын и не родственничек. Только по фальшивым документам родителем выступаю. Петьку мне подбросили нахальным образом…
Андрей рассказал, как в его квартире появился ребенок. Про дедушку и непутевую Петькину мать, про то, что анализ обязательно покажет его, Андрея, непричастность к зачатию этого малыша.
— Вы хотите сказать… — Мария Ивановна не могла подобрать слова для щекотливого вопроса, — с Петечкиной мамой у вас не было отношений, которые…
— Отношения как раз были, не отрицаю. Но это ничего не значит! — помахал указательным пальцем Андрей в ответ на молчаливое удивление Мариванны: если была интимная связь, то почему отрицать ее последствия?
— Стаканчик кофе, — тихо проговорила Мария Ивановна.
— Вы хотите кофе? — не расслышал Андрей.
— Нет, благодарю. Это из телевизора. Однажды смотрела передачу из зала суда, там родители делили ребенка, и отец сказал: если вы опускаете в автомат монету и он выдает вам стаканчик кофе, то чей это кофе? Ваш или автомата?
— Остроумно. Кстати, все эти передачи с якобы реальными героями — полная липа.
— Не может быть!
— Абсолютно точно! Пишутся сценарии, подбираются самодеятельные актеры. Желаете, вас устрою по знакомству?
— Боже упаси! Андрей, я только хотела сказать, что ребенок — не стаканчик кофе.
— Согласен. Это маленькая капризная фабрика по переработке пищи, с бесконечными отходами. Правильно, Петька?
— Дю-дю.
— Вот видите, он согласен. Надо было спросить врача со «скорой», нельзя ли ребенку прорезать одновременно все зубы. Еще две-три такие ночи, и я за себя не отвечаю. Мариванна, вы не выпили. Давайте подержу короеда, пока вы примете.
— Да я, собственно… Конечно, берите.