Портрет семьи (сборник)
Шрифт:
Радостными были не только факт Петечкиного здоровья и полученные знания, подкрепленные авторитетом выдающегося (только так!) педиатра. Мария Ивановна впервые в жизни оказалась кому-то полезной.
Петя и Андрей — не в счет, потому что обещана зарплата. Все люди, например ее подруги, опутаны сетью взаимных услуг и участий. Кто-то кого-то куда-то постоянно рекомендует, устраивает, договаривается, звонит, просит, убеждает, клянчит, взятки дает, наконец. Она же только принимала чужую помощь. Нищие связями не пользуются. А вот теперь она составит протекцию внучке Клавдии Тимофеевны!
Это
Она так волновалась — вдруг Наденька откажется посмотреть девочку? — что была непривычно многословна и возбуждена в телефонном разговоре с подругой. Наденька даже рассмеялась:
— Поняла, поняла. Ты мне будущую Комиссаржевскую сватаешь. Если у девушки есть кроха способностей, позанимаюсь. Но если она бревно бревном, то извини.
— Очень талантливая! Когда читает стихи, все родные плачут.
— От ужаса? Шучу. Пусть приходит. Во вторник в десять утра.
— Но, Наденька! Она же в школе учится, придется прогуливать?
— Они еще выбирают! Машка, только ради тебя, в четверг в шесть вечера у меня дома.
— Наденька, я не знаю твоего адреса.
— Господи! Ты ведь у меня никогда не была! Подруги называется. Записывай… Нет, просто дай мой телефон, пусть скажут, что от Марии Ивановны…
«От Марии Ивановны»! Как солидно звучит!
— Машка, ты чего веселишься? Лет сорок не слышала этих ноток в твоем голосе, с десятого класса.
— Со мною Бог и добрые люди.
Глава 3
Обмен валюты
У Андрея нашелся повод отложить хлопоты по восстановлению документов. Мариванне нужно было поехать домой договариваться с квартирантами.
Она задержалась, потому что на обратном пути затоваривалась в аптеке детскими мазями-присыпками, а в магазине — свежими овощами (брокколи… как оно выглядит?), фруктами (чилийскими или аргентинскими, там сейчас лето) и баночками с детским пюре. Покупкам предшествовал акт, прежде Марией Ивановной никогда не совершавшийся, — обмена долларов на рубли. Она испуганно и долго топталась на крыльце обменного пункта, подошел молодой человек, спросил: «Покупаете или продаете валюту?» Мария Ивановна замотала головой, совершенно не представляя, что именно намерена сделать. Если у нее доллары, заплаченные квартирантами, а нужны рубли для аптеки и магазина, то она покупает или продает? Мария Ивановна из телевизионных передач знала, что обменные пункты — криминогенные точки. Похолодела, представив, что к этому молодому человеку сейчас подскочат сообщники, ограбят ее. И за полгода, которые в ее квартире будут находиться чужие люди, она не получит ни копейки.
Спас Марию Ивановну совершенно посторонний человек. Импозантный мужчина в норковой шубе (теперь и мужчины стали меха носить?), благоухающий одеколоном, поднимался по ступеньками на крыльцо. Мгновенно оценил ситуацию: тетка-растяпа и валютный мошенник. Мария Ивановна, прижимавшая сумочку к груди, с мольбой посмотрела на парфюмерного богача.
— Брысь! Пошел
Взял Марию Ивановну под локоть, открыл дверь и пропустил вперед.
— У вас большая сумма?
— Очень!
— Сколько?
— Хочу поменять сто долларов.
— Серьезные деньги, — рассмеялся обладатель роскошной шубы.
— Но я первый раз, волнуюсь, не знаю…
— Трогательно. Я вас научу. Заходим. Видите окошко с лотком? Кладите в него купюру и паспорт.
Мария Ивановна выполнила инструкции. Через минуту лоток вернулся с рублями, паспортом и какой-то бумажкой.
— Берите. Все понятно?
— А куда эту справку?
— На память. В ЖЭК нести не надо. Подождите меня минуточку.
Мария Ивановна деликатно отвернулась, чтобы не подсматривать, сколько он положил в лоток.
— Порядок, пойдемте!
Он снова взял ее под руку и вывел на улицу. Огляделся.
— Давайте-ка я отвезу вас метров на пятьсот. Чем черт не шутит.
Машина у него была, наверное, очень дорогая. Но внешне, черная с квадратными формами, она напоминала усеченный катафалк или те автомобили, в которых американские бутлегеры времен сухого закона перевозили спиртное (фильм «В джазе только девушки»). Чтобы забраться в высокую машину, нужно было подняться по ступеньке. Мария Ивановна сидела рядом с водителем, и ей казалось несусветное — что сиденье под ней греется.
Они затормозили на светофоре. Мужчина спросил:
— Вы учительница? Очень похожи на мою школьную учительницу математики.
— Не учительница. А если бы была похожа на дворничиху, которую вы терпеть не могли, стали бы помогать?
— Хороший вопрос. Он показывает, что не такая уж вы и простофиля.
— Я вам искренне благодарна за помощь.
— В добрых поступках, которые тебе ничего не стоят, есть что-то подленькое. Не находите?
— Нет. Доброта и подлость несоединяемы, как мед и бензин.
Зажегся зеленый свет, и они проехали несколько сот метров, прижались к обочине.
— Тут вас и высажу. Согласны?
— Еще раз большое спасибо! Как дверь открывается?
— Погодите. Мне хочется вам что-нибудь подарить.
— Зачем же? Вы и так оказали мне большую услугу.
— Стих нашел. — Он перегнулся и достал с заднего сиденья пластиковый пакет. — Отличный коньяк, возьмите. Выпейте за здоровье…
— Доброго самаритянина?
— Правильно.
С пакетом в руках Мария Ивановна стояла на тротуаре и приходила в себя. Она даже не попыталась отказаться от подарка! Машины след простыл. Ничего себе закончилось приключение с обменом валюты!
Осмелевшая Мария Ивановна и в магазине храбро спрашивала продавцов: а где у вас брокколи? бананы чилийские? Растут ли в Чили бананы, похоже, не было известно ни Марии Ивановне, ни продавцу. Но обоих удовлетворил положительный ответ.
Андрей решил погулять с Петькой. Праздное сидение дома посреди рабочей недели воспринималось как плавание в болоте, которое все более затягивает. На улице потеплело, солнце периодически из-за облаков выныривает. Ребенку полезен свежий воздух. И ему не противопоказан.