Портрет тирана
Шрифт:
Много пили, много ели, особенно Сам. В ночные часы обильных возлияний и чревоугодия Властитель бывал ублаготворенным и оживленным.
Лаврентий Берия, с присущим ему жирным цинизмом, забавлял Хозяина сексуальными гнусностями. Сталин зло высмеивал старчески немощного, пугливого Михаила Калинина и вслед за этим провозглашал тост за «нашего президента».
Миловану Джиласу, которому довелось несколько раз присутствовать на кунцевских сатурналиях, запомнились рассуждения Сталина — в духе откровенного панславизма.
…Однажды Сталин воскликнул: «Война скоро кончится, через пятнадцать-двадцать лет мы оправимся, а затем — снова!»
…Воспевание союза славян, выпады против евреев, — все
И — тосты в память «нашего учителя Ленина!» [256]
И — спившийся Саша Поскребышев…
И — мокрые штаны Анастаса Микояна, которому соратники подложили на стул помидор…
И — разговоры о государственных делах, интриги, заговоры против Димитрова и Тито, против правительства Великобритании и Франции…
256
Там же, с. 98, 100, 109, 149, 152.
И — над всеми, над всем — он, Хозяин.
Не для того ли Сталин устраивал ночные оргии, чтобы утвердить свой статус Хозяина и вне кремлевского кабинета? Здесь, в Кунцево, под хмельком (попробуй не пить!..), раскрывалось истинное лицо каждого. Подручные генсека получали приглашение — далеко не все, далеко не всегда — и ехали к нему (попробуй пренебречь, сказаться больным!).
…Вот Хозяину захотелось посмотреть какой-либо кинофильм — а вкус его не поднимался выше пристрастий уличных мальчишек — посмотреть второй, третий раз, все терпеливо высиживали эту кинопытку. Вместе с генсеком смеялись, вслед за ним бранили отрицательных киногероев — в нужном месте. Так Сталин еще и еще раз показывал свою абсолютную власть над ними, еще раз испытывая мини-вождей на покорность.
…Как скрыть взаимную ненависть друг к другу, как спрятать страх за собственную жизнь? Они прошли под Сталиным суровую школу, годы мучительной тренировки. Выжили самые крепкие. Самые выносливые.
Вокруг дачи круглые сутки, в три смены, дежурила армия телохранителей, по 1200 агентов в смену. Кого Он боялся? Последние годы Сталин жил как одинокий волк в овчарне после резни. Забредет какая оставшаяся овца — р-р-раз! И нет ее. Разве это жизнь?.. Взвоешь от тоски. Но выть генсеку не пристало. Натура деятельная, он пустился на розыски овец.
Заслуженный разведчик Зусманович рассказывал, как его принуждали дать показания о предательстве маршала Малиновского. Зусманович отказался клеветать. Упорствующему чекисту сообщили, что его показаний ждет товарищ Берия. Намекнули на особую заинтересованность Хозяина. От Зусмановича требовали также «материал» на Н. Хрущева [257] .
Заботясь о высшем эшелоне власти, Сталин взял командование личной охраной правительства под свою твердую руку. Его недоверчивость, подозрительность к концу жизни усилились. Большой Папа уже не доверял Папе Малому. Возвысив Берия, Сталин фактически лишил его непосредственного руководства тайной полицией. Сталин постоянно тасовал лубянскую колоду карт. Вот и Абакумов, такой исполнительный, обворожительно-тупой, ему надоел. Хозяин подыскал ему замену в аппарате ЦК, и в 1951 году Органы получили нового шефа С.Д. Игнатьева.
257
После смерти Сталина Малиновский разыскал Зусмановича в дальних лагерях и вызвал в Москву. «Ты меня спас!» — сказал маршал и заботливо устроил старого разведчика, дал трехкомнатную квартиру на Воробьевых горах.
Подросло, изменилось любимое детище Сталина
Работы после войны прибавилось. А в сорок седьмом возникла угроза перегрузки: кончился срок заключения «врагов народа» набора тридцать седьмого года. Один из уцелевших, старый большевик Рубен Катанян, получив после десяти лет лагерей разрешение поселиться под Москвой, обратился с письмом к генсеку, к товарищу по партии. Со Сталиным ему довелось сидеть вместе при царе. Катанян писал Вождю, что отсидел срок, не будучи ни в чем виновен. Что он остался верен партии и готов ей служить как и прежде.
Генсек вызвал Молотова.
— Что это такое? Кто допустил?!
…Канцелярия подготовила соответствующий Указ, старый большевик Шверник, в роли президента, подписал Указ. Отныне все отбывшие срок наказания могли не утруждать себя поездкой в центр: их оставляли на вечное поселение при лагерях.
Так Хозяин спас Лубянку от излишних хлопот. И правильно поступил: нельзя отвлекать Лубянский департамент от новых врагов ради старых.
Скучно стало не только Вождю. Заскучали без серьезного дела Лубянские костоломы. Война — какая приятная неожиданность! — идет к благополучному концу. Народ покорен, партия и народ едины, давно уж нет никаких оппозиций и новые не придумываются…
«Молодежная террористическая организация» была создана Лубянкой в 1944 году из сыновей загубленных Сталиным большевиков и их друзей, знакомых. Их было четырнадцать: Владимир Сулимов, его жена Елена Бубнова, дочь бывшего наркома, Юрий Михайлов — всего четырнадцать человек.
Владимир Сулимов, сын расстрелянного старого большевика, председателя СНК РСФСР, вернулся с фронта инвалидом. Трое других подали заявления об отправке на фронт. Они учились (кино, медицина, физика, математика…) и работали. Михайлов тоже вернулся с фронта. Они собирались иногда, довольно редко, на вечеринки, беседы.
НКГБ не мог упустить из поля зрения такую компанию.
Следствие курировал следственный отдел по особо важным делам НКГБ, но дело вело Мособлуправление: допрашивали следователи Малой Лубянки, а просматривали протоколы «наверху»…
В 1944 году все, даже дети, знали, что на Лубянке лучше «признаться»: в лагере хуже не будет, а расстреливали в тюрьме не всех…
Осенью 1943 года мне предъявили обвинение в терроре и антисоветской агитации, по статье 58 пункты «8» и «10». Через несколько месяцев следствию стало ясно, что террор (п. 8) полуслепому не «приклеишь», этот пункт отпал, и меня пустили на ОСО с пунктом 10.
С группой Сулимова получилось наоборот. Попав в следственные тиски, молодые люди взяли на себя некие политические анекдоты, и дело поплыло в сравнительно благополучном фарватере тривиально «антисоветской агитации», то есть подпадало под пункт 10 статьи 58.
Однако в последний момент следствие свернуло в сторону и молодым людям предъявили обвинение в террористической деятельности. Одна из обвиняемых, Нина Ермакова, жила на Арбате, а по этой улице изволит следовать в машине Хозяин… Итак, покушение на Жизнь Самого вождя, дорогого Иосифа Виссарионовича Сталина. За дело взялись заплечных дел мастера высшего ранга с Большой Лубянки. Дело курирует начальник следственной части генерал-лейтенант Влодзимирский, допрашивают полковник Родос, майор Райцес. В бригаду костоломов вошли также подполковник Шварцман, майор Букуров, Рассыпинский, Н.Н. Макаров…