Портреты моих современников (сборник)
Шрифт:
– Вы случайно едете не на Керчь?
– Нет, но за червонец подброшу до Золотого пляжа, а оттуда на Керчь идут машины одна за другой! – незамедлительно ответил водитель, как будто знал наперед, о чем я его попрошу.
– А двоим можно?
– Почему бы нет? Один сядет рядом со мной, а второму придется ехать в кузове – с него, так и быть, возьму трояк.
Эта была большая удача, так как расстояние до Золотого пляжа, расположенного на восточной окраине Феодосии, составляло почти треть нашего пути.
– Договорились! Встретимся возле машины! – воскликнул я, не скрывая радости, и выбежал на улицу.
Правда, постояв пять минут около грузовика, я начал нервничать,
– Где же твой напарник? – спросил шофер, приглашая меня жестом в кабину. – Я тороплюсь и ждать мне некогда!
– А вон, несется во всю прыть! – я кивнул в сторону Галины Матвеевны, которая действительно бежала к нам, видимо, догадавшись, что мне удалось поймать попутную машину.
Она сходу прыгнула в кабину, а я забрался в кузов и примостился на желтых ноздреватых брусках ракушечника. Как только грузовик набрал скорость, со дна кузова поднялась желтая пыль и вмиг окрасила мою беленькую майку в желтовато-серый цвет. Конечно, я расстроился, но это длилось не более четверти часа, так как вскоре дорога превратилась в череду подъемов, спусков и поворотов, и меня увлекла чудная езда, от которой захватывало дух. Потом горы сменились степью, и вдруг показалось долгожданное море. Так что два часа в кузове пролетели как один яркий миг, и вот мы снова стоим на шоссе и снова голосуем.
Не прошло и пятнадцати минут, как из песчаного карьера, расположенного рядом с Золотым пляжем, выехал куцый самосвал и остановился неподалеку от нас. Вылезший из кабины водитель подозвал меня и попросил помочь ему поставить домкрат. Я подал Галине Матвеевне знак подождать меня пару минут и, теша себя надеждой, что за услугу шофер довезет нас до места, взялся за рычаг домкрата.
Окончив работу, шофер сказал:
– Меня зовут Леня.
– А меня Анатолий, – представился в свою очередь я.
– Вы куда едете? – спросил Леня.
– В Керчь, и, надеюсь, вы нас подбросите! – выпалил я и почему-то почувствовал себя неловко.
– Понимаешь, Анатолий, – спокойно ответил шофер, – все машины на Керчь прошли рано утром, поэтому вам лучше всего доехать со мной до Семи Колодезей (так все местные называли поселок Ленино, расположенный в северо-западной части Керченского полуострова), а там сесть на поезд. Он приходит на нашу станцию около двух часов дня, а от нас до Керчи – рукой подать! Конечно, вы можете еще постоять часок-другой здесь, может, кто и появится, да вон какая жарища накатывает! А я вас подброшу прямо к Азовскому морю, а то заедем ко мне, у меня дома тенек, абрикосы, сухенькое. Ну как, уговорил?
– Сейчас спрошу у… – я замялся, не зная, как представить Галину Матвеевну.
– У невесты? – Леня закончил за меня мой ответ и хитро подмигнул.
– Не знаю.
– Как это не знаешь? Да она с тебя не сводит глаз! Думаешь, не видно, что девушка влюблена в тебя по уши?
– Не знаю.
– Вот зарядил волынку: не знаю, не знаю! Я и то знаю. Поехали!
Я позвал учительницу и показал ей наши стоячие места в кузове самосвала; она, не мешкая, поднялась на борт, и мы помчались по ухабистой дороге, подставляя свои лица горячему степному ветру.
Чтобы уйти от Лениных расспросов, я предложил Галине Матвеевне остаться ждать поезд на берегу Азовского моря, при этом постарался как можно красочней описать наше купание в теплом море и загорание на горячем песке. Что касается предложения шофера посидеть в тени его сада, то я сообщил о нем, между прочим, кратко и сухо. Она, разумеется, выбрала море!
Должен сказать, что мы с ней до этого часто купались и в нашей речке, и в лесных водохранилищах, и в Черном море, и эти часы всегда приносили мне много радости. Конечно, я был влюблен в молодую рыжеволосую учительницу и иногда смутно догадывался о существовании взаимности с ее стороны, но признаться в своих чувствах не мог ни ей, ни себе и тем более услышать признание от нее. Я ревновал, когда к ней приезжали ее бывшие одноклассники – красавцы, разряженные в золотопо-гонные костюмы летчиков и морских офицеров, – и стеснялся своей ревности, потому что понимал ее нелепость. Одним словом, мои чувства были сумбурными и непонятными.
На берегу Азовского моря, куда Леня доставил нас с ветерком, было так тихо и так уютно, что на какое-то время забылась истинная цель нашей поездки и мы чуть было не пропустили поезд. Но все обошлось, и в четыре часа дня нашему взору открылся Керченский пролив. На привокзальной площади я увидел несколько автобусов и подбежал к ближайшей машине – она шла до Синягино.
Майя снимала квартиру в большом частном доме. Она сначала подала руку мне и представилась, а потом обняла Галину Матвеевну. Я немного смутился – с первого взгляда Майя показалась мне надменной красавицей, которая видит меня насквозь и смеется над моей любовью к ее подруге. Во время чаепития у меня все время чесалось в носу, я не мог найти носовой платок и от этого чувствовал, как жар раскаляет мои щеки. К счастью, застольный ритуал вскоре закончился, девушки затеяли разговор о нашем путешествии, я стал его равноправным участником и не заметил, как сами собой исчезли мои проблемы с носом. За время деловой беседы мое мнение о Майе сильно изменилось: я увидел, как живо она обсуждала наш план, как тепло смотрела на меня и как переживала за Галину Матвеевну, и проникся к ней уважением.
Когда были оговорены детали предстоящего плавания, осмотрено, проверено и пересчитано все наше снаряжение, Майя отвела нас в домик, что стоял прямо не берегу моря. Хозяйку домика звали Вера, в ней нетрудно было узнать настоящую караимку. Она встретила нас как желанных и долгожданных гостей. Первые два часа мы провели на летней кухне, уплетая за обе щеки сладкие голубцы и кисейные блинчики и запивая все это ароматным компотом из черной крымской черешни. Тетя Вера рассказывала о себе, а мы делились своими впечатлениями о Керченском полуострове и коснулись наших планов по покорению вплавь Керченского пролива. Хозяйка советовала, с какого места лучше начать путешествие, на что ориентироваться в воде, как избежать встречи с быстроходными катерами.
Для ночлега нам отвели самую большую комнату. У окна стоял серый диван, а напротив вздымалась высоченная кровать, заваленная почти до потолка белоснежными подушками. Мне досталась кровать, чему я неимоверно обрадовался, потому что в то время любил спать сидя, однако заснуть нам удалось только к полуночи.
Определившись со спальными местами, Галина Матвеевна предложила погулять у моря. Было еще светло, и в лучах заходящего солнца хорошо просматривался противоположный, восточный берег пролива, который, казалось, находился на расстоянии не более километра. Чуть хуже было видно южную оконечность косы Чушка, но за нею, на Таманском берегу, четко вырисовывалась плоская возвышенность – наш главный ориентир. Начать плавание мы решили из небольшой бухты, усыпанной белыми камнями. Чтобы удостовериться в том, что это место пригодно для старта, я разделся и измерил глубину – уже метров через десять от берега вода скрыла мои плечи, значит, отсюда не надо будет долго тащиться по отмели, и бухточка – самая подходящая отправная точка…