Порубежье
Шрифт:
Что же это получается? Я остался без поварихи. Это не есть хорошо. Я когда голодный, злой. Пойду, однако, поговорю с моей супругой, пора ей впрягаться, боярыня она или нет? Любаву нашёл дома, она кроила маленьким ножом какую–то шкуру.
— Так сударыня! У нас нарисовалась проблема. Я выгнал свою повариху и теперь не знаю, кто нам будет готовить еду. Что можешь сказать по этому поводу? Пора тебе жёнушка, взять дом в свои руки. Разрешаю тебе любые перестановки. Мои требования просты, в доме должно быть чисто, уютно, хорошо пахло, и вкусно кормили. Всё! Сможешь?
— Смогу Алёша.
— Вот давай и занимайся этим. Погляжу я, какая ты хозяйка. Так, ещё одна проблема снята. Вышел на крыльцо, гляжу, девка тащит деревянное ведро, и перекосилась от тяжести. Э, да тут о коромысле ещё не слыхивали. Эй, Молчан! Жердь мне выруби с сажень длины да с моё запястье толщиной, на вот тебе топорик мой.
Жихан, взвару мне кружку. Я сел на лавку у стола для вечернего чаепития и маленьким ножом начал строгать из какой–то щепки пропеллер. С моего места был виден затон, вход в него со стороны реки там, кстати, показалось два челна. Это, как оказалось, вернулись те, кто отвозил повариху и Первак со своим отцом. Молчан принёс жердь, а Жихан взвар.
— Боярич, — Жихан обратился ко мне, там бабы на кухне спрашивают, кого ты поварихой возьмёшь?
— Передай им, что у них есть хозяйка, она теперь решает всё по хозяйству, и ежели кто вякнет поперёк, то до крепости не доплывёт. Мне шептуны да доглядчики по углам в доме не нужны, берег отныне сторожиться будет.
Взяв в руки топорик, я стал отёсывать жердь, придавая ей форму коромысла, и так как она была свежо срублена, то тесалась легко. Недалеко росло дерево о трёх стволах, вот в него–то я сунул заготовку коромысла сушиться, слегка согнув его.
— Следите за ним, высохнет принесёте мне. И вообще, Молчан, а наруби ка мне ещё с десяток таких жердей. А ты Жихан узнай, кто корзины плетёт из ивы. Найдешь, приведи ко мне. Всё, разбежались по заданиям.
Подошли кузнецы, поздоровались.
— Хотел меня видеть боярич, — спросил старший из кузнецов.
— Есть к тебе Вторак пара вопросов. Как дела с пилами? Сколько сковано?
— Четыре боярич, но все одна в одну и на образец оченно похожи. Сын говорит ты нову пилу розмыслил?
— Есть такое дело, удалось. Но они для другого дела, сын наверное тебе рассказал какую домну мы построили?
— Да поведал.
— Я вот в сомнениях Вторак, сможет ли сын твой руду плавить, Учил ли ты его этому?
— Учил боярич, чего знал сам то и ему передал без утайки.
— А вот сможет ли он, к примеру, из свинского железа котёл вылить? Сковороду? Я вот сомневаюсь?
— Не сможет боярич, огню не хватает силы в горне расплавить чушку.
— Вы ковш с собою привезли?
— Привезли. Но я в нём бронзу плавил, мешал медь с оловом.
— Вот плывите в кузню, и чтобы вечером показали мне сковороду из бронзы, вот такого подобия, и я нарисовал им на бересте китайскую сковородку–котёл. Да чтоб размеру она была, две пяди с кувырком в ширину да в ладонь глубиной. Ясно ли?
— Всё ясно боярич, да не так всё просто. Не сможем мы вот так не подготовившись, изготовить то что ты хочешь, то долгое дело.
— И что теперь мне надо месяц ждать пока вы приготовитесь сделать мне сковородку?
— так мы можем тебе медную сделать. Это легче и быстрее.
— Тогда вы в кузню, ты Вторак глянешь на доменку, может чего присоветуешь, а я гляну, что там с вырубкой леса под поля да огороды. С тем и разошлись. Я на коня охлюпкой, и поехал в сторону видневшейся просеки. Она привела через версту меня к строящемуся дому, вокруг которого белели ошкуреные брёвна, а пара мужиков шкурила остальные.
— Кто хозяин!
— Я боярич, ко мне подошёл немолодой мужик.
— Чего сделано до сегодняшнего дня и сколько вас на здесь ?
— Чищено от лесу и корней десять четей, срублено и спилено дерев аще на десяток. А нас тута семья, я да сыновей пятеро, да дочерей трое, да снох трое, да внучат шестеро.
Ты хозяин имей на будущее, у каждого сына должно быть для начала по пять четей. Пахать поможем, об этом пусть у тебя голова не болит. И гляди мне! Не смей палить лес! За ослушание повешу! Что из скота есть?
— Коровка у меня одна, да курей десяток, несушки яйца несут, а две клуши их высиживают как ты и приказывал.
— Не голодно ли вам?
— Нет, что ты, что ты. Зайцев тут много, перпёлки же опять.
— Ага, вспомнил! Перепелиные яйца! Попробуй и перепёлкины яйца подложить клушам, вот их разрешаю потом как из цыплят вырастут есть. Дом то до осени поднимешь?
— Подниму боярич.
— Печь видал как строить в доме?
— Ходил, смотрел. Да камень от меня далёко.
— А ты когда десятину мне брёвнами шкуренными повезёшь, заранее сыновей пошли пусть телегу камней насобирают. Волам всё равно сюда идти, вот телегу камней и притащут. Ты мне брёвна на подворье, оттуда телегу камней. Уразумел.
— Как есть боярич. Туда брёвна, оттель камни.
— Ну всё. Оставайтесь с Богом. Я доволен тобой хозяин. Как только запустим домну и получим доброе железо получишь в награду пару топоров да косу «боярку» ещё одну, вижу что одна есть у тебя судя по стогу сена.
— Есть боярич, ох и укосиста, спаси тя Бог за таку косу.
Где другие семьи осели?
— Так боярич, я крайний в этой стороне, оне все ошуйя от меня вон в ту сторону. Мужик пальцем указал направление. С версту будет боярич, не заблукаешь, все кланяясь он проводил меня с десяток шагов.