Порубежная война
Шрифт:
Андрон немного подумал.
— Нет… Этого имени никто не произносил.
— Гм… Ну ладно, а ты можешь приблизительно сказать, сколько человек находится сейчас в твоем доме?
— Я могу сказать точно, потому что Ольга вчера готовила на всех. Она еще сказала… Да, — вместе с ее братьями семнадцать человек.
— Я думаю, сделаем так, — сказал Медведев, — сегодня ты, Андрон, переночуешь у нас, а завтра на рассвете мы отправимся в твое имение и попытаемся убедить князей Воротынских, что они не правы.
— Ты намерен ехать один? — спросил Картымазов.
— Нет, мы съездим вдвоем с Филиппом. — Я не думаю, что князья Воротынские станут оказывать нам вооруженное сопротивление, учитывая, что мы, как ни как, слуги Великого московского князя, и нападение на нас грозило бы серьезными последствиями. Они прекрасно понимают, что государь наш Иван Васильевич только и ждет повода, чтобы двинуть большое войско и занять все эти княжества силой. Кроме того, их всего семнадцать человек и даже если они вздумают ввязаться с нами в драку, мы с Филиппом разделаемся с ними без труда.
— Отлично, — сказал Филипп. — Я давно мечтал о какой-нибудь поездке, пора уже размять косточки. Когда выезжаем?
— Как только взойдет солнце, будь у нас. Но, на всякий случай, кольчужку-то приодень.
Все знали, что после смерти Настеньки Филипп ни разу не взял в руки оружия. Правда, он несколько месяцев учился искусству борьбы у отца Мефодия, который владел им в совершенстве, и потому был уверен что даже кольчужка ему не нужна.
— Вы, конечно, как хотите, — сказал Леваш, — но мой многолетний боевой опыт говорит, что самыми опасными всегда оказываются совершенно безопасные прогулки. А потому, Федор Лукич и Петруша, будьте на всякий случай готовы, да и Зайцевых предупредите.
— Да, это правильно, — поддержал Медведев, — мало ли что. Одним словом так: если вдруг, паче чаяния, мы с Филиппом не вернемся послезавтра к полудню, то, по-видимому, вам придется навестить имение дворянина Аристотелева и выяснить, что там такое происходит. Андрон, расскажи, пожалуйста, моим друзьям, какой путь отсюда до твоего имения наиболее короткий и удобный.
На рассвете следующего дня Медведев и Филипп в сопровождении Андрона Аристотелева выехали из Медведевки и направились вниз по течению Угры на восток.
У монастыря они пересекли Угру, и теперь до конечной цели им оставалось проехать каких-то сорок верст по дороге вьющейся вдоль речного берега.
К полудню они въехали в ту деревушку, где Андрон припрятывал коней. Он спросил у конюха, что слышно и конюх ответил ему, что Андрона вчера искали князья Воротынские, но поскольку конюх сказал, будто его не видел, князья вернулись обратно в имение.
До имения оставалось около версты, и когда крыши домов уже стали видны из-за леса, они подъехали к небольшому кладбищу.
Андрон перекрестился и сказал:
— Здесь упокоился мой батюшка, царство ему небесное.
Медведев напряг зрение, вглядываясь в свежий большой крест, стоящий неподалеку от входа.
«ИВАН АРИСТОТЕЛЕВ» было глубоко выцарапано на дереве, а под этой надписью — рисунок: цветок с пятью лепестками, как бы склонившийся под порывами ветра. Медведев никогда раньше не видел такого рисунка, но спрашивать Андрона ни о чем не стал.
Подъезжая к воротам хозяйского дома, Василий с Филиппом переглянулись и перестроились так, чтобы быть по обе стороны от Андрона.
Во дворе царила странная пустота и зловещая тишина.
Все трое спешились и медленным шагом направились к дому.
Медведев и Филипп зорко глядели по сторонам, но нигде ничего подозрительного не было видно.
Василий обратил внимание, что все окна дома застеклены, что было в этих местах большой редкостью, ибо дорогое тогда стекло ввозилось из-за рубежа, чаще всего из Италии.
Вдруг неожиданно, разрушая полуденную тишину, раздался громкий звон выбитого стекла и все трое мгновенно повернули головы в ту сторону.
— Андрон! Берегись… — резкий женский крик прервался мгновенно, будто женщине закрыли рот и оттащили от разбитого окна.
— Ольга! — закричал Андрон и бросился в дом.
Медведев и Филипп молниеносно развернулись и мгновенно заняли освободившееся пространство, встав друг к другу спиной, и приготовившись к бою.
Из-за дома, из-за пристроек, из кустов и стожков свежескошенной травы как из-под земли появились люди.
— Он же говорил — семнадцать, — негромко сказал Василию Филипп, улыбаясь.
— А тут тридцать восемь будет, — так же негромко ответил Медведев и тоже улыбнулся. — Но они не посмеют. А если посмеют…
— Да мы их раскидаем Вася! Ты погляди, как они идут и трясутся от страха…
Медведев оглядел людей, медленно наступавших плотным кольцом, и повернулся лицом к дому.
— Есть ли здесь князья Воротынские? — громко спросил он.
Дверь широко распахнулась и оттуда неторопливо вышли двое молодых людей одетых в богатые литовские одежды.
Но, прежде чем дверь снова закрылась, Медведев успел увидеть, как в сенях связывают веревкой Андрона и молодую женщину прижавшихся друг к другу.
— Мы — князья Воротынские, — сказал молодой человек постарше. — Я — Дмитрий, а это мой брат Семен. — А вы кто такие?
Медведев вынул из-под своего кожана грамоту в серебряном футляре и протянул Дмитрию.
— Я — Василий Медведев — полномочный представитель Великого князя московского Ивана Васильевича на Угорских землях.