Поручик Ржевский и дамы-поэтессы

Гамаюнов Иван

– Зря это, – тихо вздохнула Тасенька. – А если лакей не виноват? Прямых доказательств у нас нет. Ах, мне бы хоть

несколько минут подумать, как и о чём его спрашивать.

Ржевский меж тем сообразил, что Тасенька по-прежнему не догадывается, за кого её принимают гостиничные слуги.

– Знаете что, Таисия Ивановна? – осторожно начал поручик. – Вы лучше не разговаривайте с этим лакеем. Пусть Александр Сергеевич сам поговорит.

– Почему? – удивилась Тасенька.

– Ну… мне кажется, этот лакей не проявит к вам достаточного уважения.

– Почему?

Ржевский не хотел отвечать правду, но его вдруг осенило:

– Вы ж в крестьянском платье. А если лакей по вашим манерам догадается, что вы – переодетая барышня, и заговорит вежливо…

– Вы правы, – согласилась Тасенька. – Не надо, чтобы он догадался.

– Тогда прячьтесь за ширмой, – предложил Ржевский, указывая на соответствующий предмет в углу, вдалеке от входной двери. – Незачем лакею лишний раз на вас смотреть. Меньше будет смотреть – меньше подумает.

Тасенька ушла за ширму, но Никита покачал головой:

– Ножки-то снизу видать. Дайте-ка я, барышня, возле ширмы встану, чтоб загородить, но вы уж там стойте на одном месте, туда-сюда не ходите.

Конец ознакомительного фрагмента.