Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном
Шрифт:
— Я был бы не прочь подлить масла в ваш огонек, сударыня.
— Да-а? — Она отважно взглянула ему в глаза. — Вы же меня совсем не знаете.
— Готов узнать, не сходя с этого места. — Перехватив ее гневный взгляд, поручик состроил жалобную мину: — Сударыня, не велите казнить, велите ручки целовать.
Она снисходительно улыбнулась.
— Лучше помогите мне разыскать папеньку.
— А куда он подевался?
— Да нет же, это я потерялась. Мы готовились к отъезду. А у нянечки моей с памятью
— Ну что ж, идемте, Аннушка. Со мной, чай, не пропадешь.
Вскоре они вышли к небольшому особняку. У ворот стояло несколько подвод, возле которых суетились отъезжающие. Какой — то низенький господин, заметив Ржевского с девушкой, бросился к ним с протянутыми руками.
— Аннушка, дитя мое! Нянька твоя давно нашлась. Где ты пропадаешь?
— Извините, батюшка, заблудилась. — Она показала на поручика. — Познакомьтесь. Этот офицер спас мою честь.
Низенький господин протянул ему руку.
— Премного благодарен, сударь. Как ваше имя? Я выбью его золотыми буквами на нашем фамильном гербе.
— Имею честь, поручик Ржевский!
— Как? Вы уже…
Низенький господин в ужасе смотрел то на Ржевского, то на дочь. На голове у него шевелились волосы.
— «Заблудилась», говоришь?! — с надрывом крикнул он дочери. — Блудница!
— О чем вы, папенька?
— Это же тот самый Ржевский, я рассказывал тебе. Всем кобелям кобель!
— Но — но, любезный, полегче, — набычился поручик.
— А что, неправду я говорю?
— Ну, положим, тот самый. И что с того?
— Что вы сделали с моей дочерью? — взвизгнул низенький господин, подпрыгнув от ярости.
— Ничего не сделал. И в мыслях не имел.
— Так я и поверил! Уж в мыслях — то наверняка… ух, прелюбодей!
— Три тысячи чертей! — воскликнул Ржевский. — Говорят же вам, папаша, я спас ее от неприятеля.
Низенький господин вдруг испуганно попятился от него, увлекая за собой расстроенную дочку.
— С каких это пор вы на службе у Бонапарта? — пролепетал он, пялясь на его французский мундир.
— Я служу России, сударь, — посуровел Ржевский. — Прощайте, Анна Васильевна, извините, ежели что не так. — Он кивнул девушке и пошел прочь.
— Храни вас Бог! — донесся до него сквозь дым девичий голосок.
А может быть, ему это только почудилось…
Глава 49. Конские яблоки
Над Москвой сгущались сумерки.
В зареве пожаров догорал день 3-го сентября.
Поручик Ржевский подъезжал к Кремлю на случайно пойманном извозчике. Пьяный вдрызг старик, принимая его за француза, сперва робел, а потом стал материться на чем свет стоит.
— Нам что Санька Романов, что Бонька Наполеонов — один геморрой, — бубнил он, мотаясь на сидении. — И тех господ возил — вся карета заблевана, у этих хоть — не по колено. Париж, ить, все — таки. Культу — у — ра… Одно слово — Сраннесранс.
— Ах ты Мазепа! — взъярился поручик, привскочив на месте. — Нехристей выхваляешь?!
Извозчик с испугу выронил хлыст.
— Батюшки! Француз по — нашему кумекает!
Свалившись с козел, он в мгновение ока исчез в ближайшей подворотне.
Ржевский, чертыхаясь, сел за вожжи, и кроткая старая кляча повезла его дальше.
У кремлевских ворот располагался французский пост — несколько солдат и офицеров в мундирах Старой гвардии.
Ржевский, бросив бричку, направился к ним.
Французы были заметно подшофе. Разговор который час крутился вокруг русских женщин.
— Какого дьявола они убежали из города? — досадовали гвардейцы. — Мы бы их всех перецеловали.
— Чем могу быть полезен, капитан? — спросил старший офицер, заметив Ржевского.
Поручик достал конверт.
— Я из Парижа. Важное известие для императора.
— Хорошо, я передам.
— Виноват, только лично в руки. — Ржевский многозначительно повел бровями: — Письмо от Жозефины.
Француз понимающе хмыкнул:
— Старая плутовка! Не забывает нашего маленького капрала. Меня бы кто так любил, — добродушно добавил он, пропуская Ржевского и показывая, куда идти.
Коленкур, случайно проходивший мимо поста, услышал обрывок их разговора и поспешил за Ржевским.
— Вы привезли письмо от Жозефины, месье капитан? — спросил он, тронув его за рукав.
Ржевский резко обернулся.
— С кем имею честь?
— Арман де Коленкур, императорский оберштальмейстер.
— Главный конюх, что ли?
— Можно сказать и так. Я посвящен во все, что касается интимной жизни императора. Позвольте, я отнесу ему ваш пакет.
— Благодарю, месье, но это письмо не от лошади.
— Я должен знать подноготную всех событий!
— А мне нужно передать императору еще кое — что с глазу на глаз.
Коленкур не отставал.
— Вы из Парижа, мой друг?
— Да.
— И как там?
— Как в раю.
— А женщины?
— Цветут.
— Что пишет Жозефина?
— Это не моя тайна.
— Ах, взгляните, какая козочка!
— Где? — встрепенулся Ржевский.
— Ап! — Коленкур выхватил из его руки конверт. — Пардон, месье, обычная парижская шутка.
Ржевский едва поборол в себе желание схватиться за саблю: площадь внутри Кремля просто кишела французами, и поднимать шум было слишком опасно.
Едва Коленкур взглянул на конверт, на его лице отразилось удивление.