Пощадить – погубить, или игры мужскими судьбами
Шрифт:
– А ты где работаешь?
– Я хореограф. Ставлю танцевальные номера музыкальным коллективам. Сегодня была очень важная репетиция. Представляю, как меня ждали и переживали.
– Алин, хватит ностальгировать. Пошли лучше искупаемся. Мы с тобой здорово пропотели, а в доме помыться негде. Тут вода чистая.
Как бы ни скребли кошки на душе, но освежиться действительно было неплохо, и, сбросив халат, я нырнула в воду. Владимир последовал за мной. Подплыв ко мне, он заключил меня в объятия и поднял глаза к небу.
– Смотри, какая луна. Ну ещё скажи, что здесь некрасиво.
Я взглянула на небо и прошептала:
– Здесь очень красиво.
– Знаешь, мне нравится это место, потому что здесь ни о чём не нужно задумываться. Просто приезжаешь и отдыхаешь. Отдыхаешь от городской суеты, от цивилизации, от работы.
– А ты где работаешь? Точнее, работал.
– Я пока безработный. Временно.
– У тебя машина недешёвая.
– Я по доверенности езжу. Машина друга.
– Может быть, тебе не нужно было сразу ударяться в бега, а попробовать как-нибудь разрулить ситуацию?
– Как её разрулишь, если я выехал на полосу встречного движения и убил женщину?! Если только сесть в тюрьму.
– А откупиться никак нельзя было?
– Можно, но для этого деньги нужны.
– Ты называл какую-то нереальную сумму.
– Я человека убил.
– Но ведь можно же поторговаться. Ты же не преднамеренно убил, а просто не справился с управлением, – еле слышно произнесла я.
– Я ехал на слишком большой скорости.
– Я не отрицаю вины, но это неумышленное убийство. Ты же не специально устроил аварию.
– Нет, конечно.
– Я надеюсь, той ночью ты не сел за руль пьяным?
– Нет. Я прошёл экспертизу. Но это ничего не меняет.
– Ещё как меняет. Вот если бы ты был пьян, то всё оказалось бы гораздо хуже.
– Да какая разница. Человека-то нет.
– И всё же нужно было попытаться со всем этим разобраться. Ты требовал с меня сумму в пятьдесят тысяч долларов. Кто тебе её назвал?
– Один знакомый, который пообещал помочь.
– Это слишком много. При желании всё может обойтись дешевле. Ты сдался, даже не начав бороться.
– Алин, ты мне что, мораль собралась читать?
– Я просто хочу тебе помочь.
– С чего бы это? – Владимир приподнял голову и заглянул мне в глаза. – Может, я тебе нравлюсь?
– С того, что побег – не выход из положения. Ты теперь всю жизнь здесь будешь отсиживаться? – Я старалась обходить тему наших отношений, на которую он постоянно пытался меня вывести.
– Но ведь я не один, а с тобой.
– Ты хочешь, чтобы мы сидели здесь до старости?
– Тебе разве со мной плохо?
Я усмехнулась и вновь подумала, что Владимир нездоров. Налицо явно выраженные психические отклонения. Невозможно достучаться до разума человека, у которого он просто отсутствует.
Я всегда верила, что по жизни меня ведёт десница Божья, а это значит, что я обязательно выберусь, и из этой передряги тоже. Главное, найти подходящий момент и сбежать. В противном случае мне даже страшно представить, что со мной будет. Тут можно сойти с ума и деградировать, вообще потеряв всякий интерес к жизни.
– Владимир, а может, всё-таки вернёмся обратно? – Я предприняла ещё одну попытку воззвать к здравому смыслу своего похитителя.
– Куда вернёмся-то? – заметно напрягся Владимир.
– Туда, откуда ты меня увёз. Ты попытаешься разобраться с аварией, наймёшь адвокатов, будешь бороться за свою свободу. Я предлагаю прекратить это безумие.
– На хороших адвокатов нужна уйма денег. Сейчас такие адвокаты, что они штаны последние готовы снять. Пока по миру не пустят, не успокоятся. Тем более авария связана с гибелью женщины. Она беременная была.
– Беременная? Откуда ты знаешь?
– Врачи сказали. Да я и сам видел. Живот у неё очень большой. Говорят, где-то через месяц должна была родить.
– Зачем же она на таком сроке за руль села?
– Я откуда знаю.
– Вот горе-то какое.
– И я про то же. Получается я сразу двоих убил. Женщину и ее нерождённого ребёнка.
– Страшно всё это. Но как бы то ни было, нужно что-то делать. Бегство – это не выход из положения.
– Ты не права. Меня устраивает такая жизнь. Я, может быть, всегда подсознательно хотел сбежать подальше от цивилизации. Да мне и не только за аварию тюрьма грозит, но и за твоё похищение и ограбление. Ты же мне целую кучу статей перечислила. Плюс изнасилование, про которое ты мне тоже заявила. Так что боюсь, мне даже пожизненным не отделаться.
– Ну, смертной казни у нас уже нет, – язвительно заметила я.
– А если я не буду выдвигать против тебя обвинений? Если останется одна авария, ты вернёшься?
– Нет, – не задумываясь, ответил Владимир.
– Ну почему? Если мы сейчас же уедем в Москву, то я не сдам тебя в милицию. А с аварией, я уверена, ты можешь разобраться.
– Алина, я сказал, что не вернусь.
– Но ведь это по меньшей мере глупо. Почему?
– Потому что я хочу быть здесь и с тобой.
Последняя фраза чуть было не убила меня окончательно. Договориться по-доброму с этим психом оказалось действительно невозможно. Все мои попытки ему помочь он воспринимал в штыки, раздражался и тут же выходил из себя.
– Алин, давай больше не вспоминать о том, что было. Будем радоваться тому, что есть сейчас.
– А чему здесь радоваться?
– Тому, что мы вместе. Думаешь, я не знаю, что произойдёт, когда мы вернёмся? Ты отправишь меня за решётку и навсегда вычеркнешь из своей памяти.
– Я же обещала, что не отправлю. Я за свои слова умею нести ответственность.
– Но меня всё равно посадят за аварию. А ты очень скоро забудешь кто я и как меня зовут. И из тюрьмы ты меня уж точно ждать не будешь.