Пощады не будет никому

Воронин Андрей Николаевич

— Тогда понятен ваш интерес, вам не нравится, на что они используют в бане березовые веники.

— Я эту кассету уже видел, и не раз, так что, если хотите, можете досмотреть до конца в одиночестве. Но ничего принципиально нового вы там не увидите, разве что парочку новых поз.

— Да, позы действительно впечатляют, — прочувствованно сказала Варвара, закидывая ногу за ногу и кладя руку на спинку дивана.

Мужчина, если бы захотел, мог бы откинуться и воспользоваться предложением. Но он продолжал сидеть не оборачиваясь. Варвара мгновенно вспомнила, что презервативы лежат в боковом кармане рюкзака, так что в случае чего они под

рукой, даже не придется вставать с продавленного дивана.

— Я пошел, — мужчина, даже не дожидаясь ответа, поднялся и приоткрыл дверь.

— А как вас найти потом? — крикнула ему вдогонку Белкина.

— Зачем?

— Вдруг понадобится…

— Никак. Я сам вас найду и скажу спасибо.

Она стояла в коридоре, глядя на удаляющегося мужчину. Лыжная шапка и поднятый воротник куртки — вот почти и все, что она запомнила. А еще, спокойный низкий голос и запах хорошего одеколона, который продолжал витать в вонючей просмотровой кабине.

Белкина даже не досмотрела кассету, бросила ее в рюкзак и в расстегнутой шубе выскочила на крыльцо.

Бросилась в машину и приказала шоферу, будто бы собиралась лететь на пожар, который вот-вот погасят и она не успеет ничего увидеть:

— В редакцию гони!

Привыкший к подобному шофер не стал задавать вопросов, а сразу же поехал в редакцию, где возвращения Белкиной уже ждал главный редактор, которому насплетничала Люся.

Он знал: если Варвара Белкина срывается с места, значит, подвернулось что-то стоящее.

Белкина шла по коридору так, как идет знаменосец на параде под звуки фанфар. Она ногой толкнула дверь кабинета главного редактора и, ничего не объясняя, закрыла замок на ключ.

— Ты чего? — спросил главный поверх очков, глядя на свою сотрудницу.

— Не бойся, приставать не стану, не время да и не место.

— Почему? И время, и место.

— Нет, — возразила Белкина, садясь на письменный стол, прямо на бумаги. Она вытащила из сумочки кассету:

— Вот это дорогого стоит, — сказала она, держа кассету над головой.

— Что на ней?

— Крутая порнуха.

— Порнуха, дорогого стоит?

— Еще какого! Главное, кто и где этим занимается.

Сейчас увидишь. Кстати, видак работает? А телевизор?

Тогда прекрасно.

Белкина сунула кассету в видеомагнитофон, перемотала ее на начало, завладев пультом, уселась опять же на стол, закурила.

— Ну, смотри. Ты готов?

Пепел падал на рукописи.

— Готов, — пожав плечами, ответил редактор.

— Тогда протри очки. То, что ты сейчас увидишь, повергнет тебя в ужас.

И на экране пошла картинка. Редактор, видавший виды, многое не сразу понял, но комментарии Варвары все поставили на свои места.

— Ух ты, бля! — единственное, что произнес редактор. — Откуда это?

— Оттуда, — сказала Белкина. — Надеюсь, когда будешь выписывать гонорар, учтешь мои затраты и тот риск, с которым было связано предприятие.

— Какой же там был риск?

— Огромный, — многозначительно сказала Варвара, стряхивая пепел прямо в карандашницу. — Это, это, это, — она указывала пальцем на стоп-кадры, — надо будет распечатать. Кассету спрячешь в сейф, ведь могут затребовать.

— Обязательно затребуют, — с видом знатока сказал — главный редактор.

— Вот когда затребуют, тогда и покажешь. А еще лучше сделать несколько копий. В отделе новостей есть еще один видак, и кассет у них, как грязи. Сделаем копии.

Учти, я за нее заплатила пятьсот баксов.

— Ты

с ума сошла! Это же сумасшедшие деньги! — воскликнул главный редактор.

— А что, не стоит, по-твоему? Если бы запросили тысячу, я бы не задумываясь отдала.

— Естественно, ты отдаешь не свои деньги.

— А то чьи же?

— Редакционные.

— Да ладно тебе! Через час я принесу тебе статью, она уже вся у меня вот здесь, — и Варвара постучала указательным пальцем по своему низкому лбу.

Главный редактор был ошеломлен, но он даже боялся себе в этом признаться. Его грело другое: завтра выйдет газета, а именно такого в ней и не хватало. Была обещанная статья Белкиной, но теперь с фотографиями, с фамилиями, с именами — это совсем другой коленкор! Большую фотографию-коллаж на первую страницу, несколько фотографий в середину.

"И тогда, — редактор самодовольно заморгал глазами и улыбнулся, — тогда мы станем еще более известны.

И в типографии следует заказать еще десять тысяч тиража, как-никак раскупитея. А если разгорится скандал, а то, что он разгорится, сто процентов, можно будет еще допечатать тысяч десять. Итого — двадцать тысяч сверху. Причем тут пятьсот долларов?"

Главный редактор посмотрел в глаза Белкиной, в чистые и невинные, чуть навыкате.

— Фамилии, звания, должности героев, надеюсь, ты уточнишь?

— Так точно, — отрезала Варвара. — У меня, слава Богу, в прокуратуре знакомых хоть пруд пруди, все регалии и послужные списки предоставят мгновенно.

— Только осторожно, пока волну не гони.

— Я пока и не буду гнать.

Дело завертелось. Через час распечатки фотографий были уже готовы, и художник-ретушер доводил их до кондиции, прикрывая надписями срамные места.

Глава 15

В начале двенадцатого черный «БМВ», за рулем которого сидел Борис; пересек кольцевую и, набрав скорость, помчал в сторону Клина. Борис внимательно следил за дорогой, погода стояла не очень приятная, и стоило лишь немного притормозить, как машину начинало нести то вправо, то влево. Тогда Борис кривился, но реакция у него была отменная, и он быстро выравнивал автомобиль. Чертыхался он шепотом, так, чтобы не беспокоить пассажиров. На этот раз их было двое, и когда машину заносило, то Чекан наваливался на Михару, то наоборот. Мужчины переглядывались, подмигивая друг другу, словно играли в странную игру. В пальцах Михары дымился неизменный «Беломор».

— Что ты куришь эту дрянь, как будто денег нет купить хороших сигарет? Давай я тебе подарю пару блоков американских, настоящих, не какое-нибудь дерьмо поддельное.

Михара вскинул брови:

— Ас чего ты взял, что твои американские сигареты хорошие, а не дерьмо?

— Ну как же, куришь их — и вкус чувствуешь.

— Вкус чего? — рассмеялся Михара и тут же глубоко затянулся «Беломором».

— Вкус табака.

— А вот и нет, — старый рецидивист сбил пепел в ладонь и, приоткрыв окошко, сдул его на дорогу. — Дрянь все эти сигареты, — вновь вздохнув, проговорил он, — и курить я их никогда не буду, потому что там сплошная отрава. Я на зоне сидел, так у нас в колонии один мужик срок отбывал — биохимик, он мне рассказал про эти сигареты. У них в лаборатории проверяли. Так вот, в твоих американских сигаретах, которые делают кому не лень, какой только дряни нету! И цианистый калий, и нитраты, и смола. А вот самые чистые сигареты — это «Прима» и папиросы «Беломор».