Поселок
Шрифт:
проглотила комок в горле, – я никому не верю на слово, пока не увижу своими глазами или не
услышу лично от Володи. А он мне говорит другое. Всегда… и сейчас тоже…
Александр Семенович одобрительно кивнул:
– Ниночка, ты права, – он повернулся, надеясь на поддержку к Роберту, – признать
нерешенное, значит окончательно приговорить. Роберт?
Роберт снял очки, прижал пальцами глаза, задумчиво промолвил:
– Скорей всего. Нина скажи, если можешь,
Нина, застыв, молчала. Анатолий хмуро взглянул на мать, держа навису у рта полную
ложку. Рука нервно вздрогнула и ложка с резким стуком упала в тарелку. Нина опомнилась, не
глядя на сына, сказала:
– Перед отъездом из Штатов дня за три.
– Какие-нибудь подробности он сообщал?
– Какие? – она настороженно посмотрела на Роберта.
– Например, какие-нибудь сомнения, что-либо мешает или еще что?
Она пожала плечами:
– Как будто бы нет. Говорил весело. Сказал, что скоро прилетит. Что все в порядке.
Передавал тебе привет.
– Спасибо… – машинально произнес Роберт. Поднялся, пошел к выходу, – немного подышу,
проветрюсь, если не возражаешь.
– Роберт, там выключатель с приветом. Щелкни пару раз.
– Понял, – кинул он на ходу.
За ним из-за стола осторожно выбрался Анатолий. Дернулась Леночка.
– Лен, не надо. Я сейчас…
Роберта он застал на скамеечке перед подъездом. Сел рядом. Помолчали.
– Дядя Роберт, я должен вам кое-что сказать.
Роберт мельком глянул на парня.
– Это твоя девушка?
– Да.
– У вас серьезно?
Анатолий кивнул головой:
– Очень.
– Ты ее любишь?
– Люблю, – Анатолий произнес это уверенно и свободно, как само собой разумеющийся
факт.
– А она?
– Очень, – в его словах не чувствовалось ни малейшего колебания, отвечал он на вопросы
друга своего отца, как если бы его расспрашивал сам отец. В голосе дяди Роберта слышалась
родительская интонация и чувство это жутко вскруживало голову. Анатолий едва сдерживал
себя от срыва, от немужской истерики, от невыносимого желания кинуться в объятия родному
человеку.
– Говори, я слушаю.
Анатолий с силой сжал кисти рук, с минуту молчал.
Роберт терпеливо ждал. Уводил себя от желания утешить парня. Прикоснуться к нему, еще
совсем ребенку, разбитому горем.
– Дядя Роберт…
– Анатолий, ты ведь знаешь, я твой отец…
– Да, крестный. Я знаю.
33
– Так вот поэтому я перед Володей в ответе. Говори открыто, иначе обижусь.
Анатолий закивал:
– Да, да, я сейчас… Когда мама разговаривала по телефону с папой… ну, в общем, я с моим
товарищем
– Каким же это образом? – Роберт удивленно обвел глазами лицо Анатолия.
– Очень просто. Я поймал в радиоприемнике волну передатчика на УКВ мамы с папой
разговор. А потом, когда мама ушла на работу, разобрал телефон и под крышкой обнаружил…
Роберт ощутил неприятный холодок уже знакомого омерзительного чувства подопытного
кролика. Снова кто-то или что-то напомнил ему роль заложника. Роль подопытного
животного в комфортабельной клетке на сытых харчах.
– Ты кому-нибудь об этом рассказал?
– Нет, что вы!
– Сделал правильно. Я подумаю. Потом сообщу, что делать. А жучок не трогай, забудь,
хорошо?
– Я понял.
– Я буду часто звонить, приезжать. Терпи, будь мужчиной, Толя. Хорошо?
– Я понял, дядя Роберт, – голос у него дрогнул.
– Подружка у тебя замечательная, чувствуется воспитание.
– Я знаю. Мы решили быть вместе.
– То есть?
– Ну… она согласна стать моей невестой.
Роберт усмехнулся:
– Короче, сообщишь заранее о помолвке.
Анатолий признательно улыбнулся:
– Обязательно, дядя Роберт.
– Ну вот. Пошли, а то мать там одна.
– Она не одна. Он ее любит.
– Ты это серьезно? – Роберт не смог скрыть удивления.
– Да, – Анатолий придал своей улыбке ироничный оттенок. – Серьезно.
Роберт качнул головой, ничего не сказал.
Они поднялись и пошли в квартиру.
Глава 9
Ее Тайна
Роберт не мог заниматься на работе только собой. Игнорировать Институтскую плановую
работу можно было, но не так откровенно-нагло, как невольно приходилось. Угнетала мысль.
Она все сильней угнетала и нагнетала чувства. От нее нельзя было избавиться даже в
присутствии Виталия Ивановича, его непосредственного начальника и друга. Виталик
старался включить его в свои сложные расчеты остатков углерода в топливе, какими
занимался, на какое-то короткое время ему это даже удалось, но очень скоро он заметил
остановившийся взгляд в глазах у Роберта. И снова предложил ему уйти домой, не строить из
себя порядочного дисциплинированного сотрудника, а его отсутствие он спокойно прикроет
от любопытного высшего начальства, например, отбытием коллеги в неожиданную
командировку по городу. Но Роберт отлично понимал, что никакое ни моральное, ни
физическое отвлечение его не сможет увести от тяжелых мыслей. Кроме всего, что мог он