Посейдон
Шрифт:
Однако Дик не успел оценить ее шутки. «Посейдон» снова сильно накренился, и Робин Шелби пронзительно закричал:
— Держите меня-а-а!
Скотт навис над столом, и его высокая фигура отклонилась ровно настолько, насколько качнуло судно. Когда «Посейдон» вернулся в нормальное положение, Фрэнк изящно опустился на свое место.
Мартин, миниатюрный мужчина с тонкими губами, похожий на маленького бойкого петушка и обычно немногословный, заметил:
— Вы пришли вовремя и теперь вправе присоединиться к немногочисленной организации Мэнни — Клубу крепких желудков.
Скотт самодовольно усмехнулся,
— Неужели миссис Рого приболела? — озабоченно спросил Фрэнк.
Хотя путешествие подходило к концу, новые знакомые так и не перешли на «ты» и по-прежнему называли друг друга по фамилиям. Уверенный и спокойный голос священника всегда был приятным на слух.
— Да… — отмахнулся Рого.
— Как жаль, — вздохнул Скотт.
— А мне-то как, — ответил Рого, даже и не стараясь скрыть сарказм. Он не любил Скотта. Всеобщий фаворит Фрэнк для Рого был не более чем беспечный весельчак, беззаботный студент. Впрочем, все выпускники колледжа, увлекающиеся футболом, казались Рого именно такими балбесами. Студенческий городок он считал язвой на теле своего любимого Бродвея. Рого недолюбливал студентов так, как будто лично испытывал ту неприязнь к ним, которую веками культивируют жители Оксфорда и Кембриджа.
От ближайшего столика раздался голос Мюллера:
— А где же мистер Киренос?
— Сегодня я вообще не вижу никого из членов команды, — отозвался Шелби. — Надеюсь, у них там все в порядке.
Мюллер нанизал на вилку маслину, затем перехватил ее большим и указательным пальцем и одолел в два укуса.
— Могу только сказать, — заметил он, — что все происходящее сегодня создает нам массу неудобств. Неужели капитан не в состоянии ничего с этим поделать? Какого черта он ждет?
Рого повернулся на своем стуле и несколько секунд пристально смотрел на Мюллера. Его лицо выражало нескрываемое отвращение. Он презирал Мюллера. Он недолюбливал его почти так же, как и Скотта. Но если Скотт для него был беззаботным прощелыгой, то Мюллера он мог бы назвать неженкой и слюнтяем. Этот выходец из Сан-Франциско был настоящим хлюпиком: всегда говорил очень тихо, был тщедушен, медленно реагировал на внешние раздражители, да и вообще, по мнению Рого, являл собой типичного представителя английской породы. А англичан Рого презирал буквально всех. И еще Рого раздражали модные костюмы Мюллера, сшитые на заказ.
При том что сам Рого гордился своими аккуратно подстриженными и идеально отполированными ногтями. Правда, руки у него были грубые, с выбитыми суставами: ему часто приходилось работать кулаками, круша черепа и челюсти тех его «подопечных», кто осмеливался «поспорить» с ним. «Спорить» на языке Рого означало «оказать сопротивление при аресте». Что касается одежды, тут Рого и сам слыл пижоном. Но, главное, он требовал одного — чтобы вся одежда обязательно была приобретена на Бродвее. Разговаривал Майк всегда очень громко, что обыкновенно для бывших полицейских, сделавших карьеру и теперь служащих сыщиками. В своей области Рого тоже был личностью заметной, даже известной. Особенно среди жителей Нью-Йорка. В свое время его наградили медалью «За
На первый взгляд он казался человеком равнодушным и мало на что обращающим внимание. Но его крошечные поросячьи глазки с вечно полуопущенными веками говорили внимательному наблюдателю: этот тип подозревает всех и вся. Добавьте сюда сломанный нос (когда-то Рого увлекался боксом, и даже стал чемпионом во втором полусреднем весе в состязаниях «Золотая перчатка»), и вы сможете яснее представить себе этого господина. Рого был немногословен и говорил только в самых крайних случаях. Улыбался он еще реже. Его участок включал в себя прямоугольник театрального Бродвея, ограниченный улицами с 38 по 50 и авеню с 6 по 9. Здесь обитали и некоторые из наиболее отвратительных представителей криминального мира Нью-Йорка: богатые бандиты, наркоманы, налетчики и гомосексуалисты-растлители. Для Рого они были все на одно лицо, и сражался он с ними одинаково яростно.
— Бедняжка Линда! — сочувственно произнесла Белль. — Может быть, я сумею ей чем-нибудь помочь?
— Нет, Белль, спасибо, — отмахнулся детектив. — Мне кажется, ей просто захотелось немного побыть одной.
Супруги Роузен и чета Рого были знакомы еще до того, как встретились на борту «Посейдона», совершающего круиз в честь Рождества. Магазин гастрономических деликатесов, которым владел Мэнни Роузен, находился именно на опекаемом Рого участке, и Майк, если его дежурство выпадало на поздний вечер, всегда навещал этот магазин, чтобы проверить, все ли там в порядке и не обижает ли кто его уважаемых хозяев. Одно появление Рого гарантировало магазину полную безопасность в ближайшие дни.
Очутившись на судне, Рого сразу же навлек на себя подозрение со стороны всех остальных пассажиров. И зря он пытался объяснить, что просто решил взять отпуск (кстати, впервые за последние пять лет). Ему все равно никто не поверил. Все, не сговариваясь, почему-то предпочли сохранить вокруг этой личности ореол таинственности. Как приятно сознавать, что на борту рядом с вами находится самый настоящий сыщик. Можно было слышать, как пассажиры судачат о нем, стараясь угадать истинную причину его появления на «Посейдоне». В ход сейчас же пошли шутки, в которых фигурировал несчастный Рого. Например: «Ты сегодня выглядишь так, как будто этот полисмен застал тебя с утра в чужой каюте». Или вот еще: «Почему бы тебе сразу не сдаться и не прийти к нему с повинной?» Или так: «Я заметил, как наш полисмен вчера в баре весь вечер с тебя глаз не спускал. Что скажешь?»
И, разумеется, не прекращались слухи о том, что Рого на «Посейдоне» с какой-то секретной миссией, а не ради собственного удовольствия. Он явно «следил» за кем-то из пассажиров. Конечно, никто не мог смириться с тем, что Рого, крутой детектив с Бродвея, без всякого умысла переодевается к ужину, а во время стоянок, как и все остальные, наслаждается созерцанием местных достопримечательностей Сенегала, Либерии, Берега Слоновой Кости и других стран. Или же по собственной охоте принимает участие в судовом чемпионате по пинг-понгу. Кое-кто попытался выведать у Рого его тайну, но, разумеется, не преуспел.