Пошли домой 2
Шрифт:
– Ин`синий! Ин`синий! Помоги! Ин`синий!... Мать земля! Мать земля...Отец небо... да хоть кто ни будь, помогите!!!- кричал я в исступлении, глядя как полоска моего настоящего здоровья стремительно утекала.
Помощь пришла с неожиданной стороны, невольник взревев как раненый тур бросился с кулаками на дерево не разбирая дороги. Минуту назад, он был чуть ли не предметом мебели, а теперь, его ярость устрашала. Даже костяные куклы на секунду отпрянули от бесноватого. Но лишь на секунду, ближайший костяк, перехватив топор поудобней, одним ударом перерубил несчастного от плеча до пояса. Огромная колба что была у бедняги за спиной, от удара треснула, и из нее полилась на землю дурно пахнущее варево. Не то чтобы мне невольник нравился или был дорог. Я знал его от силы часа
– Вы... ответите.. мне... за него!..- Четко и зло бросал слова в лица далеких кукловодов. Уже не сомневаясь, что сейчас они наблюдают через своих кукол за моими мучениями. На уровне рефлексов, стал выбираться из тела капитана. Оно мне мешало, как ком мокрой одежды. Сначала я пытался выбраться аккуратно, но видя, как линейка подошла к последней четверти, разъярившись, начал разрывать плоть.
– Ты... умрешь...
– я буквально захлебывался от гнева, меня трясло и колотило. Но сейчас я был рад такому состоянию, Ведь благодаря ему, мое тело начало воспламенятся. Первые же язычки пламени заставили в ужасе отпрянуть ветви дерева, а нити я оборвал сам, одним рывком.
Кукловоды видимо позабыли, что сами они далеко и как бы ни хотелось, но дотянулся до них, не получится. Они пятились, словно боясь за свои гнилые шкуры. А я пер на них паровым катком. Первый ко мне костяк попытался было рубануть топором, но действовал он явно заторможено, скованный страхом и нерешительностью. Прямой с права, и череп разлетается мелким костяным крошевом. Минус один, что называется. Еще двое кукловодов, смогли собрать достаточно силы воли в кулак, чтобы вступить в бой.
Случайно наступив на лужу из варева, я сам того не ожидав, воспламенил ее. Хп тут же дернулось и поползло в сторону увеличения, а мир вдруг стал терять краски и замедляться. Давно забытое состояние неистовства, привело меня в сумасшедший восторг. Я хохотал как безумный, неуловимой тенью скользя меж неповоротливых противников. И с наслаждением, что граничила с экстазом, крушил костяки своими пудовыми кулаками. Огненным молотом, вбивая их кости в землю. Я даже видел красные сплетения жизненных сил, те самые ниточки за которые и дергали кукловоды, но не обращал на них внимания пока не остался последний самый впечатлительный и трусливый противник.
Костяки мне к тому времени мне уже надоели, я хотел добраться до самих кукловодов, хотя бы до одного из них. Действую больше по наитию, нежели чем по знанию, протянул раскрытую пятерню к одному из таких узлов жизненных сил, и медленно стал погружать в тело извечного стража свою руку. Как я это делал, я ненавидел. Ненавидел до зубовного хруста, представив, что вот он, именно он виноват во всем произошедшим с моей семьей. Совесть, разум и чей то еще занудный тихий голос, твердивший что так делать нельзя, я просто напросто игнорировал. Сопротивление кукловода и вдруг подавшего астральный голос стража, меня еще больше раззадорили. Теперь, я возможно понимал сына Рурака. Как же сладка эта ненависть..., как она упоительна... какое ощущение силы и мощи она рождает. Сантиметр за сантиметром, пятерня добралась до комка ярко красных нитей в животе стража. Сжав как следует я рванул на себя этот узел, что было моих сил.
Скелет пытался перехватить мою руку, ставил какие - то магические запоры кукловод. Да только все это бесполезно против алого пламени ненависти. Короткий всхлип стража, совсем по - детски обиженного на несправедливость этого мира, и костяк разлетается облаком костяной пыли. А передо мной трепыхается убогая душенка кукловода. Заигрывая с вселением в чужое тело, рискуешь однажды быть выселенным из своего. Уж мне ли не знать этого. Душенка была пакостная, я словно держал в руках осьминога. Щупальца с присосками, зубастый клюв, глаза блюдца, какие - то нарывы и опухоли. Неужели это когда то было светлым и добрым существом. Впрочем, меня тоже с ангелом не перепутаешь. И как Рурак ел такое? Впрочем знаю как, с удовольствием.
Перед
Глава 21.
О да я теперь знал, что их более чем реально убить, минимальная пятерка в телосложении, вот и все что отделяет кукловодов от встречи с бездной. Прячась под личинами не мертвых слуг, они были практически неуязвимы в своем логове. Проклятые своим богом, они так и не отступились от желания познать тайны жизни и смерти, несмотря на многочисленные запреты. Даже посмертное проклятие преданного бога, что лишило их шанса на перерождения, а саму жизнь превратившие в вечную муку от гниющего заживо тела, и этого оказалось мало.
Кукловоды искали путь силы. Силы равной божественной, и почти нашли ее. Обманом, они заманили в смертельную ловушку своего создателя. И ранили его в самое сердце проклятым адамантовым клинком. И где? У алтаря что некогда взрастили в его честь! У древесного алтаря изначального леса.
Их бог был тогда юн и беспечен. Немногие верные ему смертные, пытались предупредить его, но тогда он их не послушал. Его куда больше занимали дела божественных сфер, милые сердцу интриги младших богов. Устрашающие, по своему размаху, но такие притягательные, битвы старших богов. И охота! Главная его страсть.
Сам Охотник, юный бог предпочитал чтобы именовали его именно так , уже несколько охладел к своим созданиям. Те вечно чего - то от него хотели, просили, а иногда даже требовали. И когда к нему воззвал его первожрец, он уже настроился слушать очередные жалобные прошения. Но в тот раз первожрец удивил его, преподнеся ему дар. Превосходный адамантовый нож, что так и просился в руку. А в итоге, вошел ему в сердце. Не сразу Охотник смог поверить в произошедшие, а когда поверил, то возненавидел и проклял. Боги умирают не так как люди. Их сила зиждется на вере, и если вчерашние почитатели вдруг отрекаются от своего бога, то такой бог уходит в межмирье. Но перед этим он способен на многое. Например, спалить дотла свое творение, свой изначальный лес, оставив только пепел и тлен. И наложить страшное проклятие гниющей плоти и отказа в прощении.
Охотник, обреченный постепенно развоплощаться, теряя силы память и свою сущность, все еще бродил по тропинкам межмирья. С веками он уйдет в забвение. Что и есть истинная гибель бога. Единственный его шанс на спасение, что о нем вновь вспомнят, и вознесут ему молитву, искренне от души. Храмы же откроют прямую дорогу в Друмир, служа гостеприимно распахнутыми дверьми. Но этого не произойдет, и Охотник знает это. Впрочем, как и кукловоды. Немногие из них смогли выжить после той огненной бури, часть успела укрыться под землей. Но несмотря на все произошедшие, выжившие Теальвы, не бросили свое начинание, и не покаялись в содеянном. Наоборот физические муки еще больше озлобили и извратили их. Цветок оскверненного древа алтаря, ненадолго притуплял мучения. Постепенно кукловоды Теальвы стали использовать рабов, а после и зомби для сбора. Оскверненное древо же, брало свою дань в виде жизней разумных, Что раз в неделю скармливали ему кукловоды. Получая взамен возможность жить практически без боли.