Посиделки на закате
Шрифт:
А вечером, когда в доме Тропиных собрались старики Килинска, мы попытались взглядом с трех точек восстановить то, что предшествовало робинзонаде Лыковых в абаканской тайге.
В 1982 году, когда мы впервые о семье рассказали, сделать это было практически невозможно. О том, что касалось жизни Лыковых до их тайного поселения на горе, я имел смутное представление по той причине, что все знал только со слов Карпа Осиповича. А он был уже стар, и годы отшельничества сделали свое дело — был осторожен, о многом предпочитал не говорить. Поэтому внимание в публикации сосредоточено было на том, что увидел я там, где Лыковы жили втайне
Знакомство с Тигрием Георгиевичем Дулькейтом многое прояснило, помогло проверить и уточнить то, что стало известным. Но важно было все сопоставить с тем, что знали Агафья и старики — родня Лыковых.
И вот что я записал во время вечернего разговора.
Алтай, Шория и Саяны приютили к концу прошлого века немало «истинных христиан» — староверов, облюбовавших потайные, малодоступные уголки по горным ручьям и речкам. Это были потомки раскольников, чувствительных к малейшему беспокойству со стороны «мира». Чуть что — немедленно уходили «еще дальше».
Одним из таких последних убежищ стал поселок Тиши на Абакане в том месте, где река укрощает свой горный бег и течет зеркальной водой.
Когда поселок Тиши образован, мои собеседники точно не знали. К годам революции он уже был — дворов двенадцать — пятнадцать. Среди них стоял дом Осипа и Раисы Лыковых (деда и бабки Агафьи). Жил поселок хлебопашеством, огородами, скотоводством, охотой и рыбной ловлей, промыслом золотишка. Жизнь староверов в Тишах не была бедной. Семья Лыковых рядом с поселком имела заимку. Однако спокойное место на тихом участке реки имело и недостатки — луга заливались, рожь вымокала, не все как следует вызревало на огородах из-за частых туманов. Осип Лыков, уже присмотревший местечко выше по Абакану, в 1928 (29?) году решил уйти из Тишей.
Уход, возможно, ускорили слухи: «наших переписывают». Слово «переписывают» для староверов во все времена было сигналом «уходить дальше».
Поселились Лыковы и еще четыре семьи выше по Абакану в устье речки Каир. Место это было удобным для жизни не только в силу природных условий, но и потому, что вполне отвечало понятию «пустынь», то есть было местом, надежно удаленным от «мира».
Сыновья Осипа Лыкова Карп и Евдоким тут женились. Карп привел в избушку к себе Акулину Дайбову, одну из семи сестер, живших в деревне Дайбово на реке Бия. (Две сестры — Лукерья и Марья, тетки Агафьи, до сих пор живы.)
Житье горстки «пустынников» на Каире спокойным было недолго. В 1931 году основан был Алтайский заповедник с конторой у Телецкого озера, и верховья реки Абакан вошли в его территорию. Охота и хозяйственная деятельность стали запретными. Всем обретавшимся тут староверам было предложено либо перейти на службу в заповедник (некоторые согласились), либо заповедник покинуть.
Укромное место возле Каира несколько лет старались не замечать. Но в 1934 году патрульный наряд во главе с единоверцем и давним знакомым Лыковых Данилом Молоковым сюда наведался. «Пустынникам» по-хорошему было предложено переселиться в другое место. Все согласились, сказав, что вернутся назад в Тиши. Но, как можно предположить, разведка, посланная
Новые условия жизни в поселке исключали пребывание там «пустынников», не признававших ни бумаг, ни денег, ни подчинений кому бы то ни было. С двумя детьми (Савином и Натальей) Акулина и Карп Лыковы подались с территории заповедника на реку Лебедь, не порывая, однако, с местечком возле Каира. К этому побуждали житейские трудности и твердое убеждение: от «мира» надлежит прятаться. Агафья: «Бабка Раиса все время пеняла тяте: надо жить в пустыне. В этом спасенье».
В 1935 году из заповедника на Каир были посланы двое вооруженных людей проверить: удалились ли староверы. Добравшись к глухому местечку под вечер, патрульные Николай Русаков и Дмитрий Хлобыстов увидели братьев Лыковых, Карпа и Евдокима, копавших картошку.
Драму, разыгравшуюся в полминуты, Тигрий Георгиевич Дулькейт описывает по рассказу самих патрульных. «Евдоким, увидев идущих людей в форменной одежде и с оружием, кинулся к куче ботвы, на которой лежала винтовка. Вскинувшего трехлинейку Евдокима опередил выстрел патрульного Русакова».
Так не стало одного из братьев Лыковых.
В заповеднике рассказ патрульных с добавлением характеристики Евдокима — «лихой был парень, много раз ходил за добычей в Туву» — не побудил расследовать происшествие. Беззаконье тех лет даже в людных местах оправдало бы поведение патруля. А тут тайга с непослушными, строптивыми староверами…
Интересно сейчас было выслушать и другую сторону. Агафья, ссылаясь на то, что слышала от отца, рассказала: «Рыли картошку. Когда увидели стражу, Евдоким метнулся к избе. На бегу Русаков и стрельнул». Тигрий Георгиевич, знавший Николая Русакова, считает: «Скорее всего так и было. Русаков на всех людей глядел подозрительно, сощурив глаз».
После гибели брата, казалось бы, Карпу надо держаться подальше от заповедника. Нет, сказал будто бы так: «Мы по-хорошему, было, решили уйти. Но раз они принуждают, я совсем не уйду!»
Место возле Каира было покинуто. Но кто куда делся, было неведомо.
Уже в 1940 году Данил Молоков с наблюдателями заповедника в глухом месте на Абакане встретил признаки жилья. Лыковы! Карпу еще раз предложили либо уйти, либо поступить наблюдателем в заповедную службу. Карп согласился служить, но, оказалось, только для виду.
В военное лето исполнить указ по пресечению дезертирства в тайгу был послан вооруженный отряд уже не заповедной охраны, а пограничников. Проводником взяли опять же Данила Молокова. Зная, что может Лыковым угрожать по законам военного времени, Данил сделал все возможное, чтобы не навести отряд на «пустынников», сам же тайно Лыкова встретил и строго предупредил: приютит дезертиров — верная смерть…
Поселок Тиши во время войны в подозрении укрывательства дезертиров и будто бы по причине исчезновенья в тайге двух сборщиков налогов силою ликвидировали — «Уходя, православные сами сжигали свои избушки либо, разобрав их, сплавляли рекою».
О Лыковых до конца войны позабыли. А осенью 1945 года в малодоступное место к избушке на реке Еринат вышел отряд военных топографов. Тигрий Георгиевич помнит его начальника — «лейтенант Бережной». Обо всем, происшедшем на Еринате, лейтенант рассказал, вернувшись в управление заповедника.