Посиделки на закате
Шрифт:
Обоняние у животных поражает воображение. Лососи, помня запах «родной воды», из океана приходят в малютку-речку или какой-нибудь каменистый ручей, где появились они из икринок. Акулы чувствуют кровь при ничтожном ее присутствии в океане (частица крови на сто миллионов частиц воды). Угри в чистой воде объемом с Онежское озеро почувствуют присутствие спирта, если капнуть его из аптечной пипетки.
Рекордсменом по обонянию признан императорский мотылек. В эксперименте, проведенном немецкими энтомологами в 1961 году, помеченный ухажер целенаправленно двигался к самке и обнаружил ее по запаху в одиннадцати (!) километрах от старта.
Долгое
В Кавказских горах мы закопали брошенного браконьерами оленя. Возвращались через неделю назад, увидели над прикопкой парящих грифов. А недавно я прочитал: грифы так остро воспринимают запах падали, что запах этот пускают в газопроводы и по тому, где кружатся грифы, находят утечки газа. Великолепным обонянием обладают морские птицы — глупыши, буревестники и альбатросы. Над клювом расположенный трубчатый нос позволяет буревестникам чувствовать запах пищи за три километра, а альбатросы летали на запах приманки с расстояния тридцати километров.
Носы у животных разнообразны. Как правило, они выдвинуты вперед — «держать нос по ветру» и «всюду его совать». Но бывают приемники запахов на боку, на разветвленных усиках. У осьминогов «носы» расположены на конце щупалец, у морских звезд на окончаниях лучей. Что касается «классических» носов, то назначение их — не только улавливать запахи. Очень часто нос является кондиционером и очистителем воздуха.
Когда нос закладывает и мы начинаем дышать ртом, то понимаем: нос увлажняет воздух. Зимой нос почти мгновенно повышает температуру вдыхаемого воздуха. И намного. Будь иначе, легкие нам опалял бы мороз. А в жарких пустынях нос у животных играет роль охладителя.
Кровь, проходя по влажному пористому носу африканского белого орикса, охлаждается на несколько градусов и поступает к мозгу с нужной температурой. У сайгаков, бегущих обычно в облаках пыли, нос является очистителем воздуха. И, помимо всего, нос часто служит и механическим инструментом. Посмотрите, как роет землю свинья. (Дикий кабан делает это еще успешней. А африканский бородавочник имеет рыло, напоминающее ковш экскаватора.) И уж совсем чудо-нос у слона. В него превратилась верхняя вытянутая губа-хобот. Слоновий хобот — это лом, рука, шланг, инструмент для издания трубных звуков, дыхательная труба при погружении в воду и, наконец, обонятельный орган.
И обратимся теперь к красавцу на снимке.
В мире тропических обезьян носач все равно что Сирано де Бержерак в человеческом мире. У гориллы нос сплюснут, как будто она выступала в тяжелом боксерском весе. У носача же, как видим, он похож на банан. Нос служит усилителем звуков у самцов, охраняющих территорию. Чем больше нос, тем крик мощнее и, стало быть, больше внимания на самок. Идет селекция на большие носы. Как далеко она может зайти, неизвестно. Пока же можно сказать: с большим носом не пропадешь.
Фото из архива В. Пескова. 14 апреля 1992 г.
Колыбель жизни
(Окно в природу)
Дрозды
У куриного эмбриона уже на третий (!) день насиживания начинает биться сердце. А через три недели выросший обитатель маленькой колыбельки проклюнет скорлупку и, как богатырь, «выбьет дно и выйдет вон». Обсохнув, живое, похожее на цветок одуванчика, существо уже бежит на голос матери и тычет носиком в землю — чего бы клюнуть? Всего три недели при довольно простых условиях нужно для того, чтобы из белой слизи с желтком посередине, которую ежедневно мы видим на сковородке, появилось чудо, со временем способное нести яйца или кукарекать на всю деревню.
Яйцо — автономная живая система. В отдельном от тела матери замкнутом пространстве протекают сложные жизненные процессы с поглощением запасов питания, с выделением продукта жизнедеятельности, который остается в яйце и не мешает птенцу развиваться. Есть в яйце камера с воздухом. Перегородку к ней птенец разрушает и, впервые наполнив легкие, уже рвется из колыбели наружу.
Яйца бывают сине-зелеными, голубыми, серыми, грязно-желтыми, коричневыми, почти черными. Бывает окраска ровная и спокойная. Но чаще яйца «расписаны» разного цвета пятнышками. Две краски в ходу у птиц — красно-бурая и сине-зеленая, а комбинации из них дают всю палитру приглушенных неброских цветов. По окраске и форме яиц опытный орнитолог скажет, какой птице они принадлежали.
Размеры яиц обычно пропорциональны размерам птиц. У меня хранится африканский трофей — яйцо страуса и яичко птицы крапивника. Контраст в размерах такой же, как если бы рядом со страусом поместить нашего малыша, похожего на грецкий орех с хвостиком.
На полюсах величин находятся яйца колибри (почти горошина весом менее чем полграмма) и яйцо обитавшей на Мадагаскаре слоновой птицы (смотрите снимок). Яйцо вымершего две тысячи лет назад не летавшего великана, как считают, весило свыше двенадцати килограммов, то есть было более чем в тридцать тысяч раз тяжелее яйца колибри.
Бывают, однако, заметные исключения из правила «большая птица — большое яйцо». Пеликан, например. В два раза крупнее новозеландской бескрылой киви. Но яйца киви несут в четыре раза более крупные, чем пеликаны. Яйцо составляет четверть веса матери-птицы. Оно сильно вытянуто. Иначе киви не могла бы его снести.
Число яиц в кладках у птиц различно. Утки, куропатки, фазаны наполняют гнезда яйцами так, что едва-едва прикрывают их своим телом. А императорские пингвины носят на лапах, прикрыв животом, одно-единственное яйцо. Нередко одно яйцо находят в гнезде у орлов. А африканские страусы делают иногда одну большую коллективную кладку. Насиживает и стережет ее сильная и опытная пара птиц.